Из нашего спарринга я запомнила только несколько моментов. Во-первых, как очень быстро все учащиеся покинули Арену и смотрели на поединок сверху, из-под защиты стен и заклятий. Во-вторых, как я лежу на песке, розовом от моей крови, и пытаюсь встать, опираясь на посох, но окровавленные руки скользят по древку — и я снова падаю. Остальное тонуло в разноцветных вспышках энергий, в вихрях огня и ослепительном сверкании льда.

А потом мне в голову прилетел посох декана, которого я никак не ожидала. Все-таки мы же не на военной тренировке, а на магической. В этот момент я ясно осознала, что посох это действительно мощное оружие, многофункциональное, так сказать. Я даже успела почувствовать, как острые кристаллы рассекают кожу на голове. На редкость приятное ощущение!

— До тех пор, пока ты не осознаешь всю серьезность происходящего, ты раз за разом будешь лежать здесь, на Арене, в луже собственной крови, — четко говорил профессор, шагая по площадке взад-вперед и вращая посохом. — Твои родственники не занимались твоим воспитанием. И давай будем честными: лидорианская королевская семья — это тот еще контингент. С самого детства ты дралась с братьями, участвовала в различных приключениях, но так и не осознала, что когда ты выйдешь на поле боя — игры кончатся. И тебя убьют сразу, как только ты потеряешь контроль над собой.

Я сплюнула кровь на песок и подняла голову, пытаясь сморгнуть кровавую пелену перед глазами.

— Вот только не надо прикрывать благими помыслами личную неприязнь, — выкрикнула я со злостью и попыталась снова встать. Взгляд Фредерика потемнел, но он уже немного отошел от забытья боя, и вместо того, чтобы огреть меня посохом снова, лишь улыбнулся.

— Вот только не надо прикрывать собственные недостатки заявлениями, что весь мир против тебя, — затем он кивнул ученикам на стенах. — Отведите ее в лазарет. А ты, Ментилантандиэль, выходи на Арену. Посмотрим, выучила ли ты свой урок.

В кровавой пелене мелькнула легкая фигурка Эльки, выбегающей на арену. И огромный посох в ее руках с кучей фенечек и оберегов, который был больше нее самой.

Через полчаса я лежала на койке в лазарете, рядом со мной сидел Натаниэль и втирал в мой разбитый лоб какую-то мазь. Он посмотрел на меня и продолжил свое занятие. Судя по всему, он был очень мной недоволен.

— Честь, достоинство, сила, — проговорил он холодно. Я опустила голову, но учитель резким движением поднял ее за подбородок и заглянул в глаза. — Тебе не кажется, что потеря контроля над собой есть потеря достоинства?

Я вздохнула и откинулась на подушки, вперив взгляд в расплывающийся потолок. Не знаю, кто из них двоих был хуже. И Фредерик, и Натаниэль крайне жестко занимались моим воспитанием. И если декан Магии считал лучшим вариантом физически вбивать в мою белобрысую голову прописные истины, то декан Сфер использовал моральные способы. А душа у меня заживала гораздо дольше тела.

— Не поддавайся на провокации, — уже более ласково заметил Натаниэль, вставая с моей постели. — Не позволяй себя выводить из равновесия… И доживи до того момента, когда я буду давать лекции по самоконтролю.

Всю неделю я посещала лишь теоретические занятия, от физических нагрузок меня освободили. Как мне кажется, не столько по состоянию здоровья (я уже оправилась от повреждений), сколько из желания Натаниэля уберечь меня от новых травм перед самой поездкой.

Лучше всего я чувствовала себя на занятиях у профессора Роберта. Декан военного факультета являл собой истинный образ героя. Это был плотно сбитый и мускулистый мужчина, с густой русой бородой и такого же цвета длинными волосами. Чтобы они не лезли в глаза, учитель носил на голове металлический обруч, и эта серебряная лента на лбу делала его похожим на великого короля из легенд. Наверное, он им и являлся.

Стоит ли говорить, что он был суров и справедлив, ведь среди учителей Академии не было добрых и мягких! Суровы были все. Или, может быть, лишь со мной они вели себя таким образом. Даже профессор Лантия, что учила нас танцам и этикету, и которую все считали необыкновенно доброй, изрядно мрачнела при виде меня. Почему, я тоже не могла понять. Танцевала я прекрасно — меня бы засмеяли братья и сестры, если бы я не умела этого. То же можно было сказать и об этикете. Но за те пять месяцев, что провела в Академии, я перестала удивляться такому предвзятому отношению.

Но я слишком долго к этому шла, чтобы позволить отдельным персонажам, которые кривили рожи при взгляде на меня, мешать обучению. Мне нравилось учиться.

Лишь одно время точные и сложные науки мне давались крайне тяжело, но преподавательский талант Роберта помог мне быстро справиться с этой проблемой.

— Смотри не на числа, а представляй, что за ними стоит. Вот, например, эти вычисления, — он указал толстым пальцем на столбики цифр. — Это не просто кучка закорючек. Это сколько зерна нужно, чтобы твое королевство не голодало будущей зимой. А это — расчет войск, необходимых для штурма вот этой крепости. Всегда представляй, что стоит за этими цифрами, и у тебя не будет проблем.