Деорис сдалась минут через десять – прекратив записывать лекцию, госпожа Брихт начала рисовать карточные масти, оплетенные цветами.

Укоризненно вздохнув, Рианет продолжила записывать непонятные термины. Но минут через двадцать и ей пришлось признать, что это не имеет никакого смысла! Бросив осторожный взгляд на ряды арифмантов, она задумчиво прищурилась. Лекцию не записывал никто. Студенты развлекались тем же самым, что и Дея, – вовсю рисовали в своих конспектах.

– На следующем занятии вас ждет опрос, посвященный последнему лекционному материалу, – подытожил Герман Аврен и хлопнул в ладоши. – С теоретической частью мы закончили. У вас есть несколько минут для перерыва, после чего жду всех в лаборатории А-одиннадцать.

Он вышел первым, следом за ним потянулись и арифманты.

– Что ж, они нашли способ поквитаться с нами за сданный тест, – вздохнула Дея. – Ты что-нибудь поняла?

– Я не уверена, – осторожно проговорила Рианет. – Сначала он, кажется, говорил о природной магии. Приставка «суб» в арифмантике, как и в целительстве, означает «под». А термин подмагические нити – это те тонкие линии, которые проходят внутри земли. Ну, внутри всего на самом деле. Вокруг этих линий колеблется дымка, которая и есть магия, которой мы пользуемся. Все эти линии разные, и, чтобы их рассмотреть, нужно настраивать артефакторные очки.

– Погоди, так мы это делали на первом курсе бытовой школы, – вскинулась Деорис. – Чтобы рассмотреть землю в своем саду и правильно высадить розы! На зеленое сажать, на желтое не желательно, на красное и черное – точно нельзя.

– Вот, об этом он говорил вначале. Меня смущает слово «конгруэнтность» – оно к арифмантике вообще отношения не имеет! Это в некотором смысле согласованность системы между собой. Целостность. А субмагические нити ни с чем не могут быть целостны, они сами по себе. Ими, говорят, могли оперировать маги душ.

– Некросы?! – тихонечко вскрикнула Дея.

– Уже доказано, что некромантия – это некромантия, а те, кого мы привыкли звать некросами, воздействуют на живых, а не на мертвых, – задумчиво проговорила Рианет. – И очень обижаются на некрасивую кличку. Они маги душ, живых и мертвых.

Через несколько минут стало ясно, что леди Дельсийе права: в лаборатории им выдали громоздкие, устаревшие артефакторские очки, магические карты, а после отправили в парк.

– И учтите, что все субмагические нити посчитаны и запротоколированы, так что не пытайтесь выдумать что-то новое, – ехидно улыбнулся Аврен. – Сейчас ваши карты пусты. Когда выберете себе место для исследования, влейте каплю силы в бумагу, и на ней проявится выбранная вами часть парка. У вас час. И помните: вы должны нанести на карту не менее трех субмагических нитей.

Сказав все это, он тут же потерял к студентам интерес. Оставшись стоять у преподавательского стола, он вытащил пухлую записную книжку и что-то в ней вычеркнул. Затем резко ее захлопнул и, выдвинув ящик стола, бросил ее туда.

– Вам что-то непонятно? – резко бросил он.

Вздрогнув, Рианет огляделась и поняла, что все, кроме них с Деей, уже вышли из лаборатории.

– Нет, ваша лекция была более чем очевидна, – спокойно ответила леди Дельсийе. – Доброго дня.

Медленно развернувшись, она выплыла из лаборатории так плавно, словно у нее на голове вновь покоится стопка книг.

– Хотела бы и я так ходить, – вздохнула Деорис.

– Так в чем же проблема? – улыбнулась Рианет. – За вечер я прокляну всю твою одежду, и, как только ты ссутулишься, ощутишь сотню жгучих крапивных укусов. Еще создам для тебя колье с иглами, что будут колоть…

– Не надо! – Деорис со смехом вскинула руки. – Не надо. К чему такие сложности, у меня и так неплохая осанка.

– Вполне, – согласилась Рианет. – Больше того, ты держишь голову получше некоторых леди.

В последней фразе леди Дельсийе сквозила грусть. Она все еще помнила поместье Герссон, где юной наследнице позволялось скакать на лошади, рвать яблоки в саду и, смеясь, раскачивать качель так, что дух замирал. К сожалению, Дельсийе и Герссоны не сдружились. Что не поделили старшие, Рианет так никогда и не узнала, а вот залитое солнцем поместье, лохматые собаки и громкий детский смех навсегда остались в ее памяти. Навсегда стали индикатором счастья. Если верить ему, то в роду Дельсийе не то что счастье, там даже радость не ночевала…

– Рианет?

– Вспомнила Герссонов.

– Семья мастеров зелий, да? Их владения находились в графстве Аргеланд, – припомнила Деорис.

– Не владения, – покачала головой Рианет. – Они арендовали земли для выращивания магических трав.

– Точно! Я слышала, что они возобновляют свой договор с Аргеландами, – покивала Деорис. – А почему ты про них вспомнила?

– Мне кажется…

И тут Рианет замолчала. Что, если солнечно-счастливые Герссоны из ее детских воспоминаний были заказчиками ее изъяна? Просто не договорились о цене, вот и раздружились.

«У них ведь были близнецы, пока Тианка носилась со мной по саду, ее брат занимался на тренировочной площадке». Леди Дельсийе прикусила губу. Как бы там ни было, а она будет молчать про Герссонов. Просто потому, что только благодаря той неделе она поняла, насколько разными могут быть семьи. Поняла, что не хочет жить так, как живут ее родители.

«В моем доме будет много света, живности и зелени. И обязательно будет яблоня с самыми сладкими и сочными плодами. Чтобы кусаешь – и брызги во все стороны».