– Мне кажется, Придира давно готовила тот тест, – еще тише ответила Деорис. – Даже ректора к себе на занятие заманила. Может, она хотела отказать боевому факультету в обучении? Мол, глупая боёвка ничего не смыслит в создании новых заклинаний? А тут раз! И свои подвели, и чужие не провалились.

Рианет с отвращением выплюнула:

– Везде одно и то же. Интриги и пакости, подставы и поиск личной выгоды.

– И Нейрин Келберд, рванувший тебе на выручку из окна своей комнаты, потому что по лестнице слишком долго, – поддела подругу Дея.

– И ты, сразу заподозрившая худшее, – в тон ей отозвалась леди Дельсийе.

– И ты, – тут же отреагировала госпожа Брихт, – пошедшая мыть полы вместе со мной.

Смутившись, Рианет неловко пожала плечами:

– Получается, мы – хорошие – против них, плохих? Так ведь тоже не бывает.

– Не бывает, – согласилась Деорис. – Думаю, где-то в Академии сидит паук, который и плетет все эти интриги. А остальные просто дергаются в его мерзкой паутине. О, у меня посветлели линзы!

Подхватившись с кресла, госпожа Брихт поспешила на свою часть парка и, сверившись с картой, положила очки на землю.

А Рианет, сама того не ожидая, оказалась захвачена воспоминаниями об их первом поиске. Они смеялись, ползали по траве в неудобных пышных юбках и радовались каждой найденной нити.

– Помнишь, как мы случайно разобрали мои очки? – спросила вдруг леди Дельсийе.

Деорис, стоявшая над своим артефактом, обернулась и кивнула, а после, подойдя, со смехом проговорила:

– Я так волновалась, что забыла спрятать юбку. Ох и нагорело мне от маменьки за травяной сок на платье!

Засмеявшись, Рианет вспомнила, что свое платье она сожгла в камине.

– Зачем?!

– Затем, что благородной леди неуместно ползать по траве и радоваться жизни, – уже без капли веселья объяснила Рианет. – Мы же тогда еще не умели очищать одежду. Я решила просто избавиться от улики.

– Никто не заметил?

– Нет. Меня не ограничивали в нарядах. – Она подняла свои очки. – Линзы посветлели.

Уложив артефакт на землю, леди Дельсийе вернулась к креслицу. Отчего-то спустя пять лет поиск подмагических нитей уже не был таким веселым и беззаботным.

– Зато зачет сдадим, – прошептала она.

А после, когда очки издали негромкий щелчок, Рианет нашла зеленую линию. Отметив ее, она запустила очищение артефакта на своих очках, а после и на артефакте Деорис.

Всего подругам удалось найти по пять линий.

– И все они, что характерно, уходят к кустам. – Рианет потыкала пальцем в карту. – Вот эта часть – природная, а вот эта – точно рукотворная.

– Согласна. Но получается, что в строительстве академии принимали участие маги душ? – опасливым шепотом спросила Деорис.

– Тогда все маги были едины, – вздохнула Рианет. – Потом произошел раскол. Увы, обычных людей слишком сильно пугали те, кто мог воздействовать на душу.

– Но почему-то не пугали менталисты.

– Потому что менталиста проще поймать и подчинить. И вот у тебя карманный чтец, – невесело пошутила Рианет.

Свернув карты, подруги вернулись в лабораторию. После, сдав все Аврену, они направились на ужин.

– Умираю, как хочу есть, – простонала Деорис. – Эти клятые очки уполовинили мне резерв.

Рианет согласно кивнула:

– Неприятные артефакты. Кажется, их поэтому и переделали. Не каждый артефактор – сильный маг. Все же создание новых вещей – это больше разум, чем сила.

– Точно, – кивнула Дея.

После ужина подруги вернулись в общежитие, где их поджидала пришпиленная к двери записка.

Глубоко вдохнув, Рианет протянула руку и резко сорвала бумагу. Она была уверена, что это очередное послание от четы Дельсийе.

– Ты чего? – Деорис подозрительно посмотрела на подругу. – Читай уже.

Нервно улыбнувшись, Рианет толкнула дверь комнаты и, пройдя внутрь, села на постель, так и не выпустив из рук сложенный вчетверо листок.

– Я боюсь, что это опять от них, – тихо проговорила она. – Я боюсь, что они опять попросят меня… Попросят использовать какой-нибудь артефакт или солгать дознавателям.

– Ты любишь их, – Деорис села рядом, – хотя и не стоило бы. Что стало с планом сменить фамилию?

– Я это сказала скорее в пылу гнева, – поежилась Рианет. – Или нет? Я не знаю. Иногда мне кажется, что я не должна протестовать, понимаешь? Балдред – глава рода, и слово его – закон.