Шрифт:
– Ха-ха, представляю, Крау, представляю.
Я отхлебнул немного и передал назад Альтеру.
– Вот ты писал стишки, мечтал о коне, чтобы умчать на нем в дали дальние, как брат, но вот тебе якорь – твой дом.
– Это было до смерти твоего брата или после?
– До. Никто просто не знал где он, хотя слухи о его деяниях приходили из разных уголков мира. Отец не держал на него зла, потому что знал – у него есть наследник, и все не пропадет по чем зря. И вот Рэдонель находит меня с двумя красотками из Южного пути, - Альтер закивал – тоже там бывал, ха, - и с бутылкой браги. Сколько я тогда на них спустил – не сосчитать. Они-то надеялись стать наложницами… впрочем я и сам об этом подумывал, пока друг не предложил вариант получше.
Альтер уставился на меня весьма красноречиво, ожидая своего удивления.
– Тэвия… Ритонская принцесса.
– Да катись ты к черту, Крау! Не верю.
– О да, она была безумно красива, столь же безумно богата… У нее тоже тогда была некая… проблемка. ХА-ХА-ХА! ПЯТЬ. Она пережила пятерых своих мужей.
– Эта история! Первый умер после пяти ночей пыток и терзаний в плену у Шордана, второй умер в муках от яда люпеги, с третьего снял плоть маньяк из…
– Да-да! Она черт возьми проклята!
– Ты хочешь сказать… вы поженились?
– Ей нужно было обосноваться в Юсдисфале. Официально. А как иначе она толкала бы свои пряности? Рэдо никогда не верил во все эти байки. Он всегда был человеком логики и здравого смысла. В каждой пивнухе, в которую ходили, он боролся с религией. В каждом баре пытался объяснить шлюхам, что выгоднее не торговать своим телом, а сделать из него экспонат…
– Прекрасный был у тебя друг!
– Надеюсь, он прочтет когда-нибудь мои записи отсюда. – я прикончил бутылку.
– Ну и что? Вы с ней спали?!
– Один раз, только чтобы закрепить, так сказать, наш брак. И это была самая ужасная ночь в моей жизни.
– Да ладно? С самой красивой девушкой на свете?
– Ты довольно быстро забыл Эленмер, а?
– Я любил ее. Но Тэвия… о ней я грезил.
– И где же ты видел ее?
– На одном из собраний всяких богатеньких в столице. Тогда я еще прикончил одного детоторговца, прикрываясь разносчиком напитков.
– Ясно. Доставай еще! Делай свою работу!
На этот раз он достал красное, и я понял, что утром меня свежим поцелуем Вивай будет не разбудить.
– Так что там с сексом, Крау?
Я немного потерял себя в пространстве. Как же быстро я начал пьянеть без постоянной практики…
– Она всем видом показывала, как я ей не нравлюсь. Она считала меня полным выродком, которому перешло наследство моего неумеющего воспитывать отца.
– А ведь в этом даже что-то есть…
– Не для меня, Альтер. Мне хочется видеть в девушке желание.
– Пусть и притворное, фанат ты шлюх?
– Пусть и притворное!
Махом треть бутылки. Я и он. Какие же мы глупые…
– А дальше все закрутилось и-и-и завертелось. Я видел ее только по праздникам. И это было счастьем. Она взяла на себя управление домом, а я взял на себя задачу как можно реже там появляться. По-мужски, а?
– Да-а-а!
– А дальше войнушка с Шорданом, несколько стихов, немного прозы. Тут любовь, там любовь, похороны брата и, наконец, БАШНЯ!
– Хороший путь. Я одобряю, Крау.
– ДА брехня. Полная. Моя жизнь – полная хуйня.
– Как и у всех нас.
Мы засели в обнимку, уставившись на костер, тлеющий в ночи. Альтер защекотал меня, и я чуть не опрокинулся назад, но он же меня и поддержал. Он рассказал невнятно о своих любовных похождениях прямо перед самым приходом в Кафиниум. Рассказал, как любит и ненавидит Элен. Рассказал о том, что трахать ампутированную – это нечто. И все же он больше ее любил, чем ненавидел. По крайней мере, мне так показалось. А я рассказал ему, что влюбился в чертовку Вивай по самые уши и, если бы только была возможность, показал бы ей весь свет, любил бы ее там, где можно и нельзя, а напоследок бы даже сочинил ей пару стихов. Он слушал меня, как я его. Эдакие непохожие друг на друга родственные души на краю вселенной. Где мы, кто мы на самом деле? Все не имеет значение, пока у нас есть вино и есть, что рассказать. Иногда мне кажется, что в этом то и есть тот потаенный глубокий смысл жизни, который так долго желал отыскать мой брат.
Альтер отошел отлить и добавить дровишек в костер, чтобы непьющие сегодня не замерзли. И все-таки, какой же ты актер, Альтер! Я ведь помню, что не берет тебя алкоголь… Но я знаю, что он бы мне ответил! Сказал бы, что пьянеет ровно так, как пьянеет его собеседник. Сказал бы, что это его врожденная способность. Ха! И все таки холодно. И он что-то долго…
Я прикрыл глаза и сполз с бревна приложившись спиной к холодному дереву. Дождик моросит… Вот бы он не оставил здесь камня на камне. Но тогда это должен быть не дождик, а настоящий шторм.