К моменту рождения Клэр Артур уже не ездил так много и проводил больше времени дома, в прибрежной деревне. Тристан вырос, поэтому большая часть внимания отца уходила на младших. Амара Маверин не была холодна, но и любвеобильной её было не назвать. Она не видела смысла в объятиях и ласке, когда мир вокруг так жесток. За это Тристан был ей благодарен: это избавило его от ощущения, что его отвергли.

Вернувшись домой, Артур обращался с Клэр и Малькольмом мягче, но насчёт Тристана, вероятно, решил, что уже слишком поздно. Сперва Тристану было больно, когда он пытался подружиться с Артуром и сталкивался с отсутствием интереса. Но в качестве защиты быстро вернулся к привычному поведению. Не нужна ему никакая привязанность; не нужны люди, которые выражают свою к нему любовь; всё это просто пустая трата времени. Пустая трата сил.

Всё это, в конце концов, было уже неважно. Когда Артур решил попытаться выстроить с Тристаном отношения, он опоздал. Но это не остановило Артура – он много лет писал письма, предлагал встретиться. Тристан не ответил ни на одно.

Наконец надежда родных на то, что он исправится, умерла, и с ними стало гораздо приятнее общаться. Надежды матери тоже умерли, насколько он понимал, но это была отдельная пытка, которой он не хотел себя подвергать – может, позже. Нет, прямо сейчас он мог позволить себе крупицу счастья, если тепло, разлившееся в груди, означало именно это.

На самом деле, он выжимал из этого момента всё, что мог.

Он вскочил с места, Сэйдж в замешательстве посмотрела на него.

– Что вы делаете?

Она поражённо уставилась на протянутую руку.

– Потанцуешь?

Сэйдж вытаращилась на него ещё сильнее, но алые губы изогнулись в улыбке.

– С кем? – Она театрально огляделась.

Тристан усмехнулся – ну правда, она очень забавная.

– Со мной.

Сэйдж взялась за его руку, встала с его помощью. Он склонился к ней, и у него перехватило дух от счастья, которое она вовсю излучала. Было столь непривычно, что кто-то так радуется в его присутствии, а может, даже самому его присутствию, что он чуть не споткнулся.

– Я не очень умею танцевать с кем-то. – Сэйдж поморщилась и посмотрела на их соединённые руки. – Обычно просто вращаюсь, пока голова не закружится.

– Ну…

Он просчитался. Живенькая, бодрая мелодия сменилась на более медленную и чувственную. За десять лет своего дела он запытал множество людей. Ради сведений, за то, что взбесили, за попытку убийства, и даже… он не хотел признаваться в этом, но однажды он пытал человека за то, что тот на его глазах издевался над уткой.

Он даже порадовался, когда обнаружил, что этот человек оказался Славным гвардейцем в отставке, но дело было не в этом.

Сейчас его ждала другая пытка, какую он ещё не знал. Он достиг совершенства в том, чтобы не желать того, чего он не мог бы получить, но эта женщина не была чьей-то собственностью. Она была человеком, которого он глубоко уважал и которым восхищался. На неё он полагался сильнее, чем считал возможным.

Ей он никогда бы не признался ни в чём из этого.

«Только один этот миг счастья», – напомнил он сам себе.

Тристан, не мешкая, опустил ладонь на талию Сэйдж и привлёк к себе. У неё сбилось дыхание, Тристан чувствовал тепло её кожи сквозь шелковистое платье. Он откашлялся, поднял их руки и повёл медленными шагами.

– Так вы танцуете? – спросила Сэйдж, подавшись к нему. Она оказалась ближе, чем он думал, и стоило опустить взгляд, как он понял почему: она стояла на цыпочках.

– Научился много лет назад, когда работал на… – Он оборвал фразу, но не потому, что не хотел говорить, а потому, что именно в этот момент заметил, как в толпе на той стороне моста мелькнуло знакомое лицо.

– Что здесь делает моя сестра? – озадаченно спросил Злодей.

– Клэр здесь? – Сэйдж резко обернулась, но никто из них не остановился, не перестал качаться в едином темпе. Мысли скакали у неё в голове с бешеной скоростью, Тристан видел по глазам. – А вам не кажется, что предателем может быть…

Он прервал её, не дав закончить мысль:

– Гвардия следила и за ней, и за братом с самого взрыва. Каждый их шаг был под наблюдением. Они меня, конечно, ненавидят, но это не они копают под меня.

– Вряд ли они вас ненавидят, – тихо отозвалась Сэйдж, когда он бережно закрутил её.

– Как знать. – Тристан не глядел на неё. Вместо этого он выбрал себе одну из свечей и смотрел только туда.

– Я знаю. – Сэйдж давила носком туфли ему на ногу, пока он не опустил взгляд на неё. – Я знаю, что такое любовь к родным. Они любят вас, это очевидно.

– Это не то же самое, что у вас с Лиссой, – ответил он и вновь закружил её.

Она искренне рассмеялась и вернулась в его объятия.

– Да, у нас немного другие отношения, но основы-то те же. В детстве я вечно бесила брата, иногда специально. Но мы всё равно сделали бы друг для друга что угодно.

– Я не знал, что у тебя есть брат, – тихо произнёс Тристан, прекрасно понимая, что в семье работает только Сэйдж.

– Он погиб, – ответила она так безжизненно, что он испугался.