– С утра хочу выехать, проверить заставы на юге, – обратился он к Нельяне, которая отделилась от компании, только что слушавшей какой-то рассказ. – Сегодняшний перебежчик никого на пути встретил – как бы они там не засиделись у печи, вместо стояния на посту.

Бойцов у Нельяны было немного. А бойцов, способных не угробить себя в зимних горах даже без помощи врагов – ещё меньше. К тому же, тут вставала извечная дилемма. Если отправить в дозор простых смертных, рискуешь тем, что дозор с лёгкостью снимут дваждырождённые разведчики, высланные вперёд вражеского войска. А отправлять дваждырождённых – значит разделять своё незаменимое боевое ядро.

Решение дилеммы тоже было извечным – нападать первым, не уступая врагу инициативы. Вот только сейчас оно не годилось. У Норана, по всем рассказам, было если не десять тысяч войска, то уж восемь-девять точно. А у Нельяны – меньше трёх, считая обозных слуг и собравшихся под её знамя курангов. Конечно, полсотни с лишним оставшихся дружинников и полторы дюжины прочих дваждырождённых были большой силой. В числе дваждырожденных враг, похоже, уступал. Но, как говорится, лишь Зрелость избавляет от необходимости считать обычных воинов.

За неимением же дваждырождённого на Зрелости – или войска побольше – оставалось лишь полагаться на удачу. И на собственную энергию.

Увидев, что Нельяна кивнула, Оррик окинул взглядом собравшихся:

– Мне нужно трое добровольцев. Ты, ты и ты.

Ответом стали картинные стоны указанных им людей, которым предстояло оставить позади тёплое жильё в такую погоду, когда хороший хозяин и собаку на улицу не выгонит. И смешки большинства прочих. Но спорить никто не спорил.

– Выезжаем завтра чуть рассветёт, жду вас при конях и оружии.

*****

– Ты точно сторонишься меня, – пожаловалась Нельяна позже этим же вечером, в более интимной атмосфере их собственной спальни. – Еле оклемался с мороза, – и завтра уже снова в разъезд.

Нельяна похвально долго воздерживалась от подобных разговоров, особенно учитывая творящиеся вокруг ужасы и её молодость, так что Оррик ответил вполне спокойно:

– Я б, конечно, предпочёл всю зиму греться в постели с тобой. Если бы не армия курангов, с воеводой, который едва не оттяпал мне голову при прошлой встрече. Дай им только шанс, они нас подогреют совсем по-другому.

Нельяна вздохнула и прижалась к Оррику чуть плотнее:

– А когда зима кончится, и мы победим?

– А тогда я поеду дальше на восток.

Оррик был готов к повторению этого вопроса и заранее решил всегда отвечать прямо. Некоторые дваждырождённые женщины, которых Оррик знавал раньше, в ответ на такую прямоту попытались бы его убить. Нельяна лишь резко села на кровати. Распущенные рыжие волосы рассыпались по её плечам.

– У нас ты бы мог быть князем. Даже великим князем, если Восемь окажут милость. Если уж я так мало для тебя значу.

– Только ты для меня здесь вообще что-то и значишь, – Оррик решил не уточнять, что вся страна саклибов с его точки зрения – варварская дыра. Власть над таким местом не обещала много радостей, зато обещала много трудов, вплоть до гроба. Не сказал и того, что уж если класть остаток жизни на стремление к величию и славе – вернее будет добиваться их через развитие искусств Второго Дыхания, чем через власть над простыми смертными и коллекционирование символизирующих эту власть титулов.

– Вот из-за твоей любви, я и не могу остаться.

– Ты что, белены объелся? А ну изволь-ка объяснить, как же это оно выходит!

– А вот так, – Оррик был по-прежнему спокоен. – Женщина вроде тебя, настоящая княгиня, любить может только человека достойного. Но что же достойного в том, чтобы отказаться от долга, обетов и цели, пусть даже ради тебя? Стоит мне остаться, не пройдёт много времени, прежде чем ты сама об этом задумаешься. Задумаешься раз, задумаешься два, а потом ты задумаешься вот ещё о чём: насколько хватит верности тебе у такого непостоянного человека?

Тут Нельяна разозлилась по-настоящему, аж кулаком по кровати стукнула, да так, что едва не пробила доску:

– Не слишком-то высоко ты меня ставишь!

Оррик, однако, с виду был само спокойствие:

– Высоко. Как я не могу отказаться от чести и гордости, так и ты не сможешь любить человека у которого их нет. Что же в этом низкого?

– Мягко стелешь, да жёстко спать, – глухо ответила Нельяна. Похоже, теперь она была на грани слёз.