Уперев руки в бока, она окидывает нас взглядом:

— Когорта Доминанта… жалкое зрелище.

Ловлю себя на мысли, что еще совсем недавно мне захотелось бы надерзить в ответ, но сейчас я стал сдержаннее и осмотрительнее. Важнее получить от беловолосой как можно больше информации.

— Вы из Легиона? — спрашивает Виктория.

Анта молчит.

— Моя мать, Зара… что с ней?

— Мертва, — роняет гостья.

Вики вздрагивает, лицо меняется. Переступает с ноги на ногу, закусив губу, смотрит в мостовую.

В это время Рио с Даной приводят в чувство Илая, подошедшая Хелен тоже начинает помогать ему. Илай что-то бормочет и слабо трясет головой, остальные то и дело оглядываются на нас. Бык и Старик молча стоят рядом со мной, слушают. Парочка из них та еще — один великан, второй гном… Ловлю себя на мысли, что Билли мог бы посадить карлика на плечо и ходить с ним.

— Как… — спрашивает Вики. — Как она погибла?

Она старается казаться спокойной, но голос выдает ее — дрожит.

— В здании, которое они называли Институт, открылась большая брешь, — поясняет Анта спокойно. — Хаоситы ворвались туда. Ваши солдаты отразили атаку, но большая часть людей внутри была убита.

— Хаоситы?.. — повторяет Вики.

— Порождения Хао. Ты! — повышает она голос, обратив прекрасное лицо к волочащему ноги Илаю, которого Рио с Даной за руки подводят ближе, и похлопывает по рукояти огнестрела в длинной кобуре. — Еще раз попытаешься напасть на куратора, и я превращу тебя во вспышку холодного пламени. Ты понял?

— Да уж понял, — мямлит тот заплетающимся языком, впрочем, не очень-то покорно.

— Ты — наш куратор? — уточняет Старик. — То есть нашей когорты? И ты из Легиона.

— Все верно. А ты, карлик, уже бывал здесь? Кажется, я видела тебя.

— Бывал, — сдержанно отвечает он, и непонятно, какие чувства испытывает Старик к беловолосой, благоговение или презрение. — Но ничего не помню. Когда возвращался через завесу, потерял память.

— Да, она часто оказывала такое воздействие, даже когда еще была в стазисе.

— Ты сказала, завеса была в стазисе, а что с ней сейчас? —спрашивает Рио.

Анта поясняет:

— Сейчас она резонирует с энергией брешей и сожжет любого, кто попытается пройти через нее. Особенно — в обратную сторону. Хаоситы все ближе, еще совсем недавно мы думали, что до их появления осталось больше времени. С каждой минутой срок сокращается.

— Значит, нам не выйти отсюда, — констатирую я. — Хорошо, так зачем мы здесь?

Теперь взгляд льдистых глаз, похожих на голубые бездны, где могут утонуть целые миры, обращается на меня. И задерживается гораздо дольше, чем на остальных.

— Николас, маг-воитель, а ты помнишь всё? — спрашивает Анта медленно.

Кажется, своим взглядом и этим вопросом она дает мне понять, что я не должен вслух вспоминать о том, как они с Морфом появились в подземелье и помогли мне. В тот раз я рассказал про это сокланам, но, вроде бы, не называл имен двух легионеров.

— Маг-воитель? — спрашивает Хелен. — Но ведь Ник солдат-многоборец.

— После Восхождения станет магом… если доживет, — и затем, подтверждая мою догадку, Анта добавляет: — Надеюсь, у тебя со сдержанностью лучше, чем у капрала Илая.

Молча киваю, глядя ей в глаза и подтверждая, что не выдам тайну. И про себя отмечаю, что у меня есть козырь против нашего куратора из Легиона. Судя по всему, им нельзя вмешиваться и помогать когортам на Арене. Но если так, то Рольф нарушил правила еще серьезнее, чем Анта с Морфом — он помог Ганку получить Лифт. Я-то свой хотя бы нашел сам.

Отвернувшись от меня, Анта добавляет:

— Но все это не так важно. Запомните, меня зовут Анта. Теперь идите за мной.

Она делает замысловатый жест, и дракон за ее спиной превращается в призрак. Сквозь него проступает постамент и стена центрального здания крепости. Через мгновение остается только мерцающий силуэт, который превращается в облачко синеватого тумана и втягивается в ее руку.

Так этот дракон — как мой, подаренный Стариком, фантом-медведь? Сущность из Канона? Знать бы еще, что такое этот Канон… целая толпа вопросов гудит у меня в голове, но Анта вряд ли собирается отвечать на них сейчас.

Повелительно махнув нам рукой, она огибает статую и входит в двери центрального здания. Идем за ней. Внутри пустой зал с огромным холодным камином и пыльным ковром, сшитым из шкур животных, за которым начинается винтовая лестница. На факелах, развешанных вдоль стен, висит паутина.

Едва Анта приближается к факелу, как он загорается теплым желтым светом, словно в нем загорается маленькое солнце. Это не огонь, а шар сияния, будто клубок энергии. Да и сам факел — произведение искусства: стальная рукоять в медной узорчатой подставке. За ним разгорается второй, третий. Мы идем позади беловолосой, и за нашими спинами факелы медленно гаснут.