Оставался последний удар…

Корабль тряхнуло. Пол накренился настолько, что все мы – враги и союзники – вперемешку покатились к панорамному иллюминатору.

Прижатая к толстому стеклу, придавленная сверху двумя литианами, я могла лишь смотреть, как далеко под нами расстилался огромный город, окруженный смогом, туманом и неоновым светом. Дроны и полицейские ховеры кружили вокруг корабля, словно рой мелких насекомых над тушей шисса, но стрелять не решались.

Кто-то сдавленно выругался над моим ухом.

Мой союзник и спаситель вскочил на ноги, одним мощным движением плеч избавляясь от ненужного уже экзокостюма.

Я хрипло выдохнула.

– Ты…

Он улыбнулся – широко и нагло.

– Я.

Шейдер был красив – мужественной, породистой красотой, так выделявшей его на фоне бледных литиан, беспомощно пытавшихся удержаться на накренившемся полу. И было что-то в нем – что-то такое, от чего беспокойно и нервно сжалось сердце.

Меня тянуло к дуалу – всем моим существом, каждой частичкой серебра, каждой клеточкой. Как будто он – только он – мог дать мне то, чего я так отчаянно желала.

Силу. Поддержку. Опору – не только сейчас, но и всегда. И то чувство, которое я на секунду ощутила во взгляде золотой голограммы Андреса Диаза…

Любовь?

Словно откликаясь на мои мысли, шейдер потянулся ко мне.

Миг, и свобода сменилась горячим пленом крепких рук. Манн прижал меня к своему телу так сильно, будто никогда-никогда не хотел отпускать, и первый порыв отшатнуться мгновенно погас. Мое серебро потянулось навстречу его черноте, напитываясь силой.

– Шей… – повернулся к нам манн в сером.

– Кессель.

Литианин поперхнулся. Полицейские в экзокостюмах, отскочив прочь, навели на нас оружие, но в позах явственно ощущалась неуверенность.

Бой закончился, не успев даже начаться.

– Стойте! – Один из наших противников вскинул руки. Литианин, даром что не обладал обостренным чутьем, безошибочно признал нового лидера. – Не надо! Не надо!

Бывшие враги переглянулись. Еще недавно шейдер был целью номер один, но сейчас только он, казалось, знал, что делать. Тем более главный враг, капитан, был повержен, замерев без движения на толстом стекле иллюминатора. Обвинить литиан в неподчинении приказам было некому.

А умирать не хотелось никому.

– Шей Кессель, – проговорил манн в серой униформе. – Пожалуйста, нам нужна ваша помощь. Это же ваша бывшая база, вы должны понимать, как тут все работает. Кажется, мы… – Он беспомощно оглянулся на город за стеклом. – Корабль…

– Корабль падает на город, – подтвердил мой дуал, не разжимая живительных объятий. – Мне нужно два помощника, чтобы изменить курс, направив его в сторону пустошей.

Литианин бросил взгляд на сломанный командный пульт и разгромленную комнату.

– Боюсь, ничего не получится. Отсюда мы ничего не сможем сделать.

– Может, связаться с Абиссом и взорвать судно в воздухе после эвакуации экипажа? – предложил полицейский. – Военные смогут организовать массированный удар ПВО?

– Слишком опасно. Обломки упадут на город. Будут жертвы.

Толчок. Крен сменил угол, отправляя экипаж в другой угол. На ногах удержались лишь я и мой спаситель.

– Полностью отказал левый двигатель. Если…

Шейдер посмотрел на литиан. Во взгляде чувствовалась железная, несгибаемая решимость.

– Объявляйте эвакуацию. Спасательные капсулы на нижней палубе. Следуйте за красными указателями.

Без лишних слов он подошел к двери и отбил череду коротких сигналов. По коридорам прокатился низкий вой, белый свет ламп сменился тревожно-красным, предупреждая всех, кто еще оставался на борту, что нужно как можно скорее покинуть корабль.

Еще несколько команд, и дверь открылась. Литиане бросили на нас благодарный взгляд и растворились в красном свете коридоров.

– Идем, – коротко проговорил мой спаситель. Крепкие горячие пальцы сомкнулись вокруг моего запястья. – Идем, мелочь. Я выведу.

Коридор, коридор, поворот.

Изредка навстречу попадались литиане, но напасть они не пытались. Счет шел на минуты, и спасение собственной жизни значило для них явно больше, чем любые приказы капитана.

Корабль трясло, нас бросало от одной стены к другой. Лифты не работали, от командного центра до нижних палуб пришлось спускаться по шахтам и тросам. Я давно потеряла всякое чувство направления, но мой спаситель… Кессель… уверенно двигался вперед, ни секунды не сомневаясь, будто точно знал, куда идти.