Шрифт:
Разве это не путь добра? Впрочем, вопрос о Тигре уже не стоял. Теперь старик решал другое:
— Что же с тобой делать?
Глава 5 — Путь
События развивались стремительно.
«Гады» поставили меня на колени и обнажили меч. В его лезвии я видел собственное отражение. Если бы они использовали его как зеркало, ничего страшного бы не произошло.
Но нет, меч коснулся моей шеи. Я громко сглотнул и закашлялся — перенервничал. Как же я до такого дошёл?
А ведь всё начиналось вполне благополучно. Однако теперь эти воины окружали меня плотным кольцом, словно я был диким зверем. И в этом не было ничего удивительного.
После того как они уничтожили наследие школы Кровавого Тигра Шивы, действуя без малейших колебаний, ожидать от них милосердия было бы наивно. Для них убить меня — всё равно что сорвать цветок в поле.
Впрочем, рано сдаваться и опускать руки. Раз терять нечего, то и средства могут быть отчаянными. Поэтому я закричал, что было силы, словно резаная свинья:
— СТОЙТЕ!
Они замерли в удивлении, словно спрашивая: «Чего ты так орёшь?»
— Я ни в чём не виноват! Наоборот, я здесь жертва! Разве Путь Добра не учит помогать жертвам, а не убивать их?
Нарочно выделил слово «добро», наслаждаясь его звучанием. Логика ведь проста: если вы за всё хорошее и против всего плохого, то стоит следовать своим принципам.
— Тем более это ненормально! — добавил я. — Вы называете демонами тех, кто убивает невинных. Но разве вы сами не становитесь демонами для меня, собираясь убить невиновного?
У меня не было ни силы, ни власти, ни денег, чтобы склонить их на свою сторону. Но язык — вот моё оружие. Недаром говорят: «Словом можно и коня на скаку остановить». Попробуем, вдруг сработает.
— ЗАТКНИСЬ. ТЫ. ДЬЯВОЛЬСКОЕ ОТРОДЬЕ!
Один из воинов особо желал мне смерти. Благо, что не он держал клинок у моей шеи. А то на эмоциях бы и снёс ёё к чертям собачим.
Только мне не важно, кто орёт: собака, обезьяна или кошка. У меня тут только один слушатель. Старик. Главарь этой «банды». Если до него дойдут мои слова, то всё хорошо.
Тот долго думал и поглаживал свою бороду, то пальцами, то ладонью. Просто мусолил свою бороду. А затем как выдаст:
— А ты вообще знаешь, кто я?
— Кто вы?
Мне хотелось ответь: «А ты что, сам не знаешь, кто ты такой?» Он бы ещё у меня спросил, кто его отец. На такие вопросы человек сам должен знать ответы.
— Нет, не знаю.
Голова легонько покачалась из стороны в сторону до того момента, как тот не достал письмо. Моё письмо, которое я написал Виктору Степановичу Алилукину.
— Так вы?
На самом деле, сразу всё встало на свои места. Просто подумал, что в тот момент нужно прикинуться дурачком. Показать более детскую реакцию. Было бы странно, если я говорил, как взрослый: «А это ты? Понятно. Мне всё равно».
— Это письмо… я его написал хорошему другу моей матери… Откуда оно у вас?
— Потому что я и есть друг вашей матери.
Повисла тишина. Это как минута тишины. Лишь символический жест. Напомнить себе об утрате, задуматься о жизни и понять, насколько же та хрупка. То, что Светония мертва, не было сомнений.
Не так важно, кто это сделал и каким образом. Боюсь, что, узнав правду, я бы застрял в ещё более глубоких дебрях этой тёмной деревни и её жителей.
В любом случае, если это алхимик с забавной фамилией Алилукин, то всё становится куда проще и понятнее.
— Спасибо. Не думал, что в итоге вас приведёт сюда моё же письмо… — если бы я знал, то никогда бы не написал его. Просто взял бы, разорвал и выбросил. Вот же гадство… Это как выстрелить себе же в ногу.
Впрочем, это шанс на куда более интересные перспективы. Я уже видел этот путь, поэтому у меня была одна смелая идея. Смелая, по их мнению, но вполне разумная и адекватная по моему.
— Виктор Степанович, возьмите меня к себе в школу.
Тут нужно знать особенность языка и понять, почему я зациклен на этом слове «школа».
На самом деле, это не совсем точно. Будет более понятно, если я скажу «секта». Однако и это слово в русском языке не передаёт полного смысла, тем более оно имеет негативную интерпретацию.
Никто же не говорит, что Шаолинь — это секта. Нет. Это храм. Это учение. Это школа.
Поэтому важно понять, что под «Школой Горыныча» действительно понимается школа, но также «клан», «орден», а порой даже более неординарные понятия, такие как «направление» или «течение».