— Разве этого недостаточно? — спросил Джозеф. — Признаюсь, я никогда не воспринимал подвижничества Вулфа всерьез, но теперь намерен продолжить его дело. Если опасные маньяки разгуливают на свободе…

— Разумеется, вполне достаточно. Но… мисс Харриган, сколько времени вы провели в молельне?

— Минут десять, лейтенант.

— Вы уверены? Люди порой странно воспринимают время. Может быть, не больше минуты или максимум две?

— Нет, — твердо отвечала тетя Элен. — Я как раз размышляла над пятой тайной. Я прекрасно помню.

— Над чем?

— Когда мы читаем молитвы по четкам, — объяснила сестра Урсула, — то размышляем над очередной тайной — определенным событием из жизни Богоматери — во время каждой декады, то есть последовательности десяти бусин. Мисс Харриган имеет в виду, что почти закончила круг.

— И сколько времени на это нужно?

— Мне обычно требуется около десяти минут, — ответила тетя Элен. — Значит, я провела в молельне никак не меньше.

— Кто выходил из кабинета?

— Никто, лейтенант.

— За эти десять минут вы не видели никого выходящим из кабинета Вулфа Харригана или входящим туда?

— Ни души.

— Так, — терпеливо произнес Маршалл. — В шесть тринадцать Дункан и Харриган замечают в кабинете человека в желтом одеянии. В четверть седьмого Дункан снова заглядывает внутрь и не видит никаких посторонних лиц. Все двери и окна надежно заперты изнутри, кроме двери в молельню, которую можно запереть снаружи. Перед ней в течение десяти минут сидит мисс Харриган, которая не видит ни души.

Сестра Урсула нахмурилась.

— Невозможно.

— Чудеса по вашей части, если не ошибаюсь, — с ноткой горечи заметил Маршалл.

— Для Бога, — с упреком ответила сестра Урсула, — нет ничего невозможного. Но я отказываюсь видеть здесь промысл Божий. Должно быть, в показания вкралась ошибка.

— Никаких ошибок нет, — устало простонал лейтенант. — Прекрасное, чудесное, элементарное дело. Только один подозреваемый. Но проблема в том, что преступление просто не могло совершиться! Ладно. Мистер Харриган, Дункан, поехали. Надо поговорить с Агасфером. А здесь мне, боюсь, придется оставить двух-трех человек.

Джозеф собирался возразить, но тут же передумал.

— Очень предусмотрительно, лейтенант. Осторожность не бывает лишней, когда на свободе опасный преступник.

— Вот именно.

— Лейтенант…

— Да, сестра?

— Мы нужны здесь или можем вернуться в монастырь?

— Вас отвезут в патрульной машине.

— Однако!.. Большое спасибо.

— Ничего смешного.

— Разумеется. Но я представляю себе мать-настоятельницу, когда она увидит, что нас привезли в патрульной машине.

Тетя Элен вышла вместе с братом и лейтенантом. Мэтт ненадолго задержался, решив сказать что-нибудь Конче. Хотя бы пару слов, которые успокоили бы девушку. Но ничего не мог придумать.

Когда он развернулся, собираясь уходить, то услышал едва различимый диалог шепотом.

— Мэри, дорогая моя.

— Что, сестра Урсула?

— Я хочу, чтобы ты сделала кое-что очень важное.

— Что? Что такое?

— Пожалуйста, не отходи от тети с этой минуты и до конца завтрашней мессы. И непременно отправляйся на мессу вместе с ней.

— А зачем?.. Ладно.

Конча явно удивилась. Мэтт, шагавший вслед за лейтенантом, тоже.

Глава VII

— Я вот думаю, — сказал Р. Джозеф Харриган, — не лучше ли мне во время визита в Храм Света держаться на заднем плане?

Даже сидя в патрульной машине он оставался образцовым общественным деятелем. Мэтт все ждал, что он вот-вот прикоснется к шляпе, приветствуя незримые толпы на улице.

— Зачем? — деловито спросил лейтенант Маршалл.

— А вы не понимаете, лейтенант? В конце концов, мое лицо хорошо известно. Эти мерзавцы поймут, что я — брат жертвы, и насторожатся.

Маршалл задумался.

— Нет, — медленно произнес он. — Я уже подумывал застать их врасплох, но потом решил, что это плохая идея. Мы просто поставим Агасфера перед фактом.

— Разумеется, вам виднее, — ответствовал Джозеф, своим тоном намекая, что придерживается обратного мнения.

— Я кое-что хотел у вас спросить, — сказал Маршалл после короткого молчания. — Неудобно было говорить в присутствии всей семьи, но… как у вашего брата обстояли дела с женщинами?