Эрика отчего-то смущается.

— Да, я… устала от предыдущих. Они слишком тяжёлые и густые. Мне захотелось чего-то более… утончённого.

Снова втягиваю носом воздух. Роза и жасмин. Новый аромат придаёт Эрике куда больше девичьей грации, нежели предыдущий, опутывающий, словно удав, который вот-вот тебя задушит.

— Надеюсь, ему нравится, — лукаво замечаю я, придвигая к себе тарелку.

Щёки Эрики становятся пунцовыми. Схватив ложку, она активно принимается за свой грибной суп с луком.

Мои губы растягиваются в улыбке. Уж насколько я погружена в учёбу и свои личные проблемы, но даже от моего внимания не ускользнули изменения в поведении соседки. А уж переглядываний не заметил бы только слепой.

К счастью, дружба с Моран не смогла задавить в Эрике желание жить согласно собственному выбору. О том, что союз с простолюдином вряд ли одобрят благородные родители, я предпочитаю не думать. Кто знает, вдруг произойдёт чудо…

— Мы с Майей завтра собираемся в академический посёлок за платьями к балу, — говорю я. — Поедешь с нами?

Эрика не успевает ответить, потому что разговоры в зале резко смолкают. Все головы обращаются ко входу. Я тоже оглядываюсь.

На пороге стоит Лионелла Моран собственной персоной. Выглядит она далеко не так эффектно и привлекательно, как раньше. Тусклые волосы безжизненными патлами свисают на плечи, лицо бледное, под глазами тёмные круги. Одежда измята, будто она то ли не снимала её на ночь, то ли вовсе сегодня не ложилась.

Увидев, какое пристальное внимание привлекла, Моран сжимает дрожащие пальцы в кулаки и стискивает зубы. С неестественно прямой спиной подходит к столу своего факультета и останавливается возле Кая. Тот словно не замечает её присутствия.

Подбородок Моран начинает трястись, глаза краснеют. Она резко смаргивает.

— Как ты мог так поступить со мной? — цедит негромко, но в наступившей тишине её слова отчётливо разносятся над головами.

Кай по-прежнему делает вид, что ничего не происходит, продолжая преспокойно обедать. Не дождавшись реакции, Моран вдруг хватает его тарелку и швыряет на пол. Серебро истерично звенит, ударившись о каменные плиты. Остатки баранины с овощами разлетаются в разные стороны.

— Как ты мог?! — выкрикивает Моран срывающимся голосом, отдающимся в высоких сводах потолка.

Кай медленно откладывает в сторону вилку, промокает салфеткой губы и поднимается. Одаривает бывшую королеву Академии ледяным взглядом. Та затравленно глядит на него, явно жалея о своём срыве.

— Я решил твою проблему, — холодно говорит Кай. — Избавил тебя от необходимости делать сложный выбор. Как и обещал. Прощай, Нелла.

Её имя из его уст звучит хуже самого отвратительного оскорбления. Моран ошеломлённо отшатывается, как будто получила пощёчину. Зелёные глаза широко распахнуты, и в них — неверие, отчаяние, ужас.

Она качает головой и делает шаг вперёд, пытаясь поймать ладонь Кая. Он с ярко выраженным презрением убирает свою руку за спину, демонстративно обходит Моран, будто она прокажённая, и в гробовой тишине покидает зал.

Моран остаётся стоять, прикованная к месту десятками пар глаз, будто муха, пойманная в паутину. На лице — бледная маска с остекленевшим взглядом.

Словно гром среди ясного неба раздаются шаги — в зал заходит Макс Макнамара. Он неспешно приближается к нашему столу.

— О, Нелла, тебя можно поздравить? Ты ведь выходишь замуж!

Зал потрясённо ахает.

— Что?! — одновременно восклицает пара десятков голосов.

В шоке смотрю то на довольного собой Макнамару, то на Моран. Для меня его вопрос становится такой же ошеломляющей неожиданностью, как и для остальных.

Моран вздрагивает, как от удара хлыстом, поворачивается к нам, и вдруг её взгляд выцепляет меня. Лицо искажается от ненависти.

— Ты! — взвизгивает она, окончательно потеряв самообладание, и бросается ко мне, расталкивая адептов локтями и с грохотом сбивая со стола посуду.

— Это ты во всём виновата! Проклятая нищебродка, я тебя уничтожу! Ты всё у меня отобрала, всё испортила! Я тебя убью!!!

Едва успеваю вскочить на ноги и отступить от хищно протянутых длинных ногтей. Несколько человек рядом тоже поднимаются, отхлынув, будто вода, в которую бросили камень. Ко мне подбегают Майя и Теодор, готовые встать на мою защиту.