– Нет, - выпаливаю слишком испуганно и резко. Поймав на себе суровые взгляды родителей, вымученно улыбаюсь и выдаю уже ставшую привычной ложь: - Мне на работу надо.

– Ты много времени проводишь в больнице, дежурств набрала, ещё и ночных, а лучше бы внимание мужу уделяла, - отчитывает меня мама, провожая в коридор.
– Ты должна сосредоточиться на беременности. Тебе уже двадцать пять, нельзя откладывать. Настоящее призвание женщины – дети, и Марат именно такую супругу хочет видеть рядом с собой. Все образуется, дочка.

Обнимает и скупо целует меня на прощание, а я спешу убрать с себя мамины руки. Должны исцелять и оберегать, но нет… Отдают на растерзание мужу.

В роддом возвращаться стыдно, но выбора нет. Пробравшись через запасной выход, чтобы лишний раз не попадаться на глаза коллегам, я закрываюсь в пустой медсестринской. Делаю себе кофе, крепкий и горький, чтобы зубы свело. Если бы могла, то напилась до бессознательного состояния, но я никогда не пробовала алкоголь. В моей семье не принято.

В животе урчит, желудок скучивает спазмом. Больше суток я почти ничего не ела, да и сейчас мысли только о том, как выспаться. Ныряю в сумку, чтобы проверить, сколько у меня денег с собой, но рядом с кошельком нахожу лекарства и витамины, которые прописал мне репродуктолог. Я точно не брала их на встречу с родителями, значит.… Марат позаботился… Как всегда, по-своему.

В сердцах сгребаю все пластинки – и выбрасываю в урну, прикрыв смятыми бумажками.

С меня хватит. Я не хочу детей. Раньше я мечтала, что они крепче свяжут нас с мужем и мы станем ближе, роднее, но сейчас… Такая перспектива меня пугает. Может быть, это судьба, что бог не дает нам потомство?

– Не поняла, ты почему опять на работе? – раздается удивленный шепот коллеги.
– Только утром же сменились.

– Я посижу у вас немного. Лан, только не спрашивай ни о чём, - отмахиваюсь и пробую кофе. Гадость! Горький, как моя жизнь. Но я пью ещё, большими глотками, обжигаясь и не чувствуя боли.

– Опять со своим психиатром поссорилась? – причитает Лана, присев рядом на диван. Дружески поглаживает меня по предплечью.
– Слушай, это не дело. Сколько ты будешь от него по роддому прятаться? Не в первый раз здесь ночуешь.

– Так получается, - пожимаю плечами, краснея от неловкости.
– Я не готова об этом говорить.

– Если хочешь, поживи у меня. В тесноте да не в обиде, - игриво толкает в бок, чтобы приободрить.

– Тебе твоих близняшек неугомонных мало? – смеюсь, немного расслабившись. – Только меня вам не хватает в однушке.

– Наоборот, мне поможешь, как раз потренируешься обращаться с детьми, - поддерживает непринужденную беседу.
– Кто через моих бандиток пройдет, тот в армии не плачет.

– Они прелестные, не наговаривай, - шумно вздыхаю, по-доброму завидуя коллеге.
– Спасибо за приглашение, но я как-нибудь сама справлюсь. Всё в порядке, - бубню как мантру. – Передохну и поеду домой.

Собираюсь с духом, проигрываю в голове всевозможные варианты разговора с мужем, формулирую аргументы, но… все они разбиваются о внезапный звонок. Нехотя беру трубку – и выпаливаю до того, как в меня полетят угрозы с того конца линии:

– Да, Марат, прежде чем ты опять начнешь оскорблять меня…

– Прости, - перебивает меня, вгоняя в состояние шока одним словом.

– Что?

Мой супруг часто прибегает к методу кнута и пряника, но при этом он никогда не извиняется. Сегодня – впервые.

Прости?

Не верю своим ушам, с подозрением принюхиваюсь к этому черствому «прянику» и теряю дар речи, когда Марат четко повторяет:

– Прости! Любимая, я был не прав. И ещё.… - делает вдох, чтобы снисходительно выдохнуть: - Давай сделаем ЭКО? Я готов пойти на это ради тебя.

Что-то щелкает во мне, похожее на лязг наручников, – и время останавливается.

Несколько дней спустя. Вторая встреча

– Ты заметно повзрослела, Амина, - менторским тоном произносит Марат, неторопливо размешивая сахар в кружке, ни разу не коснувшись ложкой ее стенок. Никаких посторонних звуков, кроме его грудного, тяжелого баритона. – Не рубишь сгоряча, воздерживаешься от истерик, не позоришь меня при коллегах. Мне это импонирует. Наконец, я рад, что ты вернулась и согласилась на мое предложение.

Сдавливаю в руке губку, выжимая из нее пену, которая тут же смывается проточной водой из крана. Опускаю в раковину вместе с посудой, тщательно вытираю руки, пытаясь за этим нехитрым занятием немного успокоиться.

– Не совсем так, - выдыхаю тихо, но твердо. Оглядываюсь, устанавливая с мужем зрительный контакт, неприятный и гнетущий.
– Я обещала подумать, а ты.…

– Не трогать тебя и дать время, что я и выполняю, - делает глоток зернового кофе, который я ему сварила по семейному рецепту свекрови. Принюхивается, морщится и отставляет чашку. Впервые мне плевать на то, что ему не понравилось. Настораживает другое - несмотря на "отсрочку", он продолжает гнуть свою линию: - Надо бы подобрать доктора, который подготовит тебя к ЭКО, а главное - не будет трепаться о твоей проблеме.