Дом появляется через минуту с влажной тряпкой, протягивает её мне. Я вытираю липкие следы его удовольствия с пальцев и перебираюсь на большую кровать.

И тут меня накрывает тревожная волна, сжимающая грудь резкой болью.

Что теперь? Он снова отстранится? Скажет, что это была ошибка?

Дом выходит из ванной, теперь уже с чистой грудью, приседает у своей сумки. Его обнажённое тело — одновременно величественное и бесконечно раздражающее. Мой страх перед тем, что будет дальше, начинает перерастать в защитную злость. Я уже готова выпалить какую-нибудь едкую реплику, когда Дом, наконец, разворачивается ко мне и бросает на постель небольшой предмет.

Презерватив.

— Ты всё ещё хочешь меня? — спрашивает он, и мне кажется, что в его голосе слышится та же самая неуверенность, что мучила меня последние мгновения.

Чтобы скрыть, как я чуть не испортила этот момент своими мыслями, я выхватываю упаковку и быстро её вскрываю.

— Кто-то, кажется, переоценивает своё время восстановления.

Дом забирает презерватив у меня из рук, и мои глаза расширяются, когда он ловко раскатывает его по уже твёрдому члену.

— Это ты, Мэдди. Мне нужно тебя больше одного раза. Гораздо больше.

Он нависает надо мной, забирается на кровать, его крупное тело грозит полностью меня накрыть. И хотя в теории мне нравится эта позиция, на практике я знаю, что это плохая идея.

— Извини, здоровяк, — хлопаю его по плечу. — Ты не сверху. Я усвоила это на горьком опыте.

Он замирает.

— Что это значит?

Я выскальзываю из-под него, уклоняясь от его массивной фигуры.

— Это значит, что как-то раз я занималась сексом с парнем, который был сверху, и у меня начался приступ астмы.

— Что случилось? — Он следит за моими движениями, сузив глаза.

Я пожимаю плечами.

— Как я уже сказала. Приступ. Воспользовалась ингалятором. Он запаниковал и ушёл.

— Он оставил тебя в середине приступа?! — Челюсть Дома напрягается так, что кожа на скулах почти белеет.

Я невольно думаю, надевает ли он на ночь капу, чтобы не стирать зубы до крошек.

— Ну, знаешь, не каждый день человек, с которым ты спишь, начинает задыхаться. Пугающее зрелище.

— В такой ситуации останавливаются. А не уходят, — рявкает он. — Почему тебя это не злит?

Вся сексуальная атмосфера испаряется под напором его защитных инстинктов. Но я не хочу, чтобы меня жалели.

— Не знаю, Дом, — мой голос пропитан горькой иронией. — Может, потому что я привыкла к тому, что люди меня бросают.

Как только слова слетают с губ, я осознаю, насколько сильно они меня выдали.

И, охваченная этим осознанием, пытаюсь отвернуться, уйти от него. Дом не даёт мне. Он крепко цепляет мои бёдра, притягивает обратно и усаживает меня себе на колени, так что я оказываюсь верхом на нём. Его большая ладонь обхватывает моё бедро, а губы прижимаются к моему уху.

— Я не хотел кричать.

Его пальцы скользят вверх, приближаясь к самому центру моего тела. Я перехватываю его запястье прежде, чем он дойдёт до цели. Паника вновь пронзает меня острым уколом.

— Я не могу быть в этом одна, — мой голос срывается. — Это не может быть только на мне. Мне нужно, чтобы ты был со мной. Внутри меня.

Я не могу снова пережить одиночество.

Дом смотрит мне в глаза долго, его густые брови сдвигаются, но в конце концов он кивает.

— Скажи, какая поза тебе удобнее всего.

Честно говоря, лучше всего было бы лечь на бок, чтобы он был позади меня. Но я не могу вынести мысль о проникновении, не глядя в глаза Дома. Мне нужно видеть, что он чувствует то же, что и я.

— Стоя. Медленные, ровные толчки. И чтобы всю работу делали твои мускулы тщеславия.

— Сделано.

Дом без труда подхватывает меня, находя свободное место у стены, где я могу упереться плечами. Его большие руки поддерживают мои ноги, обхватывающие его бёдра, и я чувствую, как он упирается в меня у самого входа.

— Всё хорошо?

— Ого. Эм, быстро. Ты сделал это быстро.

Слова вязнут в горле, когда до меня окончательно доходит, что Доминик Перри вот-вот будет внутри меня.

— Не переживай. Дальше всё будет медленно.

Он наклоняет бёдра, даря мне мягкий, неглубокий толчок, позволяя себе лишь чуть-чуть скользнуть внутрь, едва минуя мои влажные губы. Моё тело медленно поддаётся ему, живот сжимается в трепещущем спазме. Мне кажется, он мог бы довести меня до второго оргазма, даже не входя полностью.