— Прости, кажется, у меня сегодня проблемы с интернетом. Твой звук и видео пропадают.

Да, я вру. Но если быть честной, процентов семьдесят пять того, что она говорит на этих совещаниях, можно было бы уместить в одном письме.

— Ладно, — вздыхает Памела. — Я тогда просто отправлю тебе это в письме.

И вот, доказательство моей теории.

— Огромное спасибо! И я обязательно разберусь с рыночными графиками, о которых мы говорили.

— О, отлично. Да, это нужно сделать. И ещё, можешь объединить квартальные отчёты о производительности команды?

— Конечно. Берусь за это.

Не стоило мне этого говорить. Не стоило соглашаться на дополнительные задачи, которые вообще не входят в мои обязанности. Иногда их так много, что кажется, будто у меня вторая полноценная работа.

Но одна только мысль о том, чтобы отказать Памеле, заставляет меня покрыться холодным потом.

Она ценит мою работу. Считает меня незаменимым сотрудником. Я получила впечатляющую премию на праздники, да ещё и повышение.

Не порти то, что и так хорошо!

Я завершаю видеозвонок и какое-то время просто смотрю в пустой экран, собираясь с силами, чтобы наконец начать работать. Обычно у меня не бывает таких проблем. Обычно я практически двадцать четыре на семь в рабочем режиме.

Но в голове у меня сейчас совсем другие мысли.

Главным образом — образ обнажённого Дома.

А следом за ним — наш последний разговор перед разлукой.

— Ты с кем-то встречаешься? — спросил он, когда до аэропорта оставалось минут пятнадцать. — В Сиэтле?

— Отличное время, чтобы задать этот вопрос после двухдневного секс-марафона.

Он смерил меня хмурым взглядом, а я закатила глаза.

— Нет, ни с кем не встречаюсь. В данный момент я сплю с тобой. И только с тобой. А ты? Спишь только со мной?

Это выманило у него неохотную, но всё же улыбку.

— Да. С тобой и только с тобой.

— Отлично. Если что-то изменится, дай мне знать.

И я гордилась собой за то, что даже не намекнула на то, что было тем летом.

— Ничего не изменится.

Мне понравилось, как он это сказал. Почти срываясь на рык, будто предупреждая.

— Круто. Но если вдруг — предупреди.

— Мэдди.

Он вздохнул моё имя так, будто я самая утомительная женщина на свете. Что, впрочем, для Дома вполне может быть правдой.

А потом он протянул руку через центральную консоль и сжал мою ладонь. Так и держал её, пока мы не приехали к пункту возврата арендованных машин. Потом стоял рядом со мной в очереди на проверку безопасности. Проводил меня до моего выхода на посадку, хотя его был в другую сторону. Присматривал за моими вещами, пока я уходила в туалет. А когда объявили мою посадочную группу, сделал ту же финальную проверку, что и в аэропорту Далласа, только на этот раз, закончив, поцеловал меня.

— Приезжай на выпускной близнецов, — сказал он, едва наши губы разомкнулись.

Я ответила, что подумаю.

Прошла неделя, а я всё ещё думаю.

О нём. О том, что между нами. Что вообще происходит?

Всё слишком похоже на то, что было, когда мне было девятнадцать, и это пугает. Но в то же время кажется… большим. Глубже. Будто все барьеры, которые я воздвигла, покрылись трещинами, и Дом постепенно пробирается внутрь, к самому сердцу. И это одновременно прекрасно и ужасно. Потому что я не знаю, как этому доверять. Как доверять ему.

Может, мы просто… приятели по постели.

Хотя сомневаюсь, что именно это имел в виду Джош, когда поручил мне присматривать за своим другом.

Резко встаю из-за стола и начинаю нервно расхаживать по квартире, оставляя следы на свежевычищенном ковре. Иногда я убираюсь от стресса. К счастью, у меня достаточно собранных и оформленных пазлов, которые можно протереть от пыли. Беру швабру из шкафа и принимаюсь за работу, начиная с пазла, изображающего секвойный лес, который висит у меня над кроватью.

Я понимаю, что Джош пытается сделать с этими письмами. Он вынуждает меня к приключениям. И частью меня я его за это люблю. Но другой частью ненавижу за то, что он продолжает вытаскивать меня из зоны комфорта. За то, что его просьба лишает меня чувства безопасности. Не столько физически, хотя и это тоже — каждый раз, когда я достаю ингалятор, чтобы справиться с одышкой. Но ещё он невольно заставляет меня рисковать сердцем. Потому что невозможно провести столько времени рядом с Домом и не отдать ему кусочек себя.