Я рассмеялся, но быстро замолчал, когда малышка дернулась, словно я ее напугал.

Мы оба замолчали, а когда он вернулся к заполнению бумаг, я уставился на свою дочь.

Вот дерьмо. Моя дочь.

Это было так сюрреалистично. За несколько дней моя жизнь изменилась так сильно, что ее уже нельзя было узнать. И эти перемены должны были продолжиться в ближайшие дни. Она не будет вечно оставаться ребенком. Однажды она станет взрослой женщиной, у которой на руках будет собственный ребенок, и оглянется на свою жизнь. У нее не было матери, но я мог дать ей то, о чем стоит помнить. Я мог дать ей отца, частички которого она хотела бы передать своим детям — ДНК, которым она могла бы гордиться.

В ближайшем будущем меня ожидало много неудач, но, черт возьми, я мог дать ей хорошую жизнь.

— Каким ты хочешь видеть ее второе имя? — спросил Йен.

Я вскинул голову.

— Второе имя? А как ее зовут?

Его темные брови сошлись вместе.

— Я предполагал, что это будет Кира. Так было в записке…

— К черту записку, — прошипел я. Борясь с гравитацией, я переместил ее к себе на грудь, пока ее голова не оказалась чуть ниже моего подбородка. Лениво проводя рукой по ее спине, я произнес низким голосом. — Хэдли бросила ее. Она сделала этот выбор, но он последний в ее жизни. Теперь она моя, и ее зовут не гребаная Кира».

Он улыбнулся, сияя от гордости.

— Хорошо. Так что же это будет?

Я тяжело сглотнул и прижался подбородком к макушке ее шляпы. Только одна женщина заслуживала права дать имя этому ребенку, и, к сожалению, она умерла, когда мне было десять лет. Она бы полюбила эту девочку — без сомнений и осуждения, приняв ее в нашу семью с распростертыми объятиями и яркой улыбкой, включая шлепок по затылку за то, что я так долго не мог прийти в себя. Как только я потерял ее, горе пронзило меня до глубины души. Я закрыл глаза и представил себе ее лицо.

Она была единственным счастливым воспоминанием моего детства.

И она же должна была стать первым воспоминанием моей дочери.

— Розали, — прошептал я. — Ее зовут Розали.

Глава 7

Кейвен

Четыре года спустя…

— Я завершаю разговор, — промычал я в трубку. Я уже больше часа разговаривал по этому чертову телефону, ведя переговоры о бесконечной сделке.

— Подожди минутку, мальчик. Я еще не закончил.

Я прикусил внутреннюю сторону щеки, отчаянно пытаясь сдержать свой пыл. Мальчик? Серьезно? Я собирался убить Йена за то, что он передал мне этого парня. Лэнс Гудман уже несколько дней пытался развести меня по кругу. Он был высокомерным и настырным и думал, что излучает золото, но, черт возьми, у него была фирма по кибербезопасности, которая к концу года будет стоить миллионы благодаря новой разработке в области защиты криптовалюты. Об этой стороне рынка я ничего не знал, но частное инвестирование не всегда требовало знаний, кроме того, как переводить деньги. Это был как раз один из таких случаев.

— Мне неприятно это говорить, Лэнс, но я уже час как закончил. Ясно, что у нас не получится совместно работать.

— Кто сказал, что у нас ничего не получится? Триста миллионов дадут вам двадцать процентов. Только скажите.

Я вздохнул, ущипнув себя за переносицу. Мы вернулись к тому, с чего начали этот разговор. Деньги — это, конечно, здорово, но я уже опаздывал на свидание, и мое терпение было на исходе. Йен настаивал на том, чтобы получить хотя бы двадцать процентов, а поскольку мой лучший друг не мог выпросить пять копеек из пятидесяти, все хлопоты легли на мои плечи.

Не было ни единого шанса, что я заплачу триста миллионов за компанию, которая на данный момент оценивалась лишь вдвое дороже. Конечно, у нового запуска был огромный потенциал, и я был готов вложить в него деньги, но, черт побери. Это было просто смешно.

— Послушай, Лэнс. Мы с Йеном желаем тебе удачи. Но твоя оценка — полная чушь, и ты это знаешь. Двести миллионов за двадцать процентов — это лучшее, что я могу предложить. Если у тебя на крючке есть еще один инвестор, готовый дать триста за двадцать, то как бизнесмен и друг… — я закатил глаза, застегивая верхнюю пуговицу пиджака. — Я очень советую тебе согласиться. Но, к сожалению, мы оба достигли своих пределов. И они не совпадают. Пора прекратить терять время и двигаться дальше. — Поправив галстук, я взглянул на часы. Она будет злиться, что я опоздал. Это не сулило ничего хорошего для последующей вечеринки.

— Мне нужно идти. Хорошего дня…

— Двести пятьдесят и двадцать один процент, — бросил он, прежде чем я успел повесить трубку.

Я замер, и на моих губах заиграла медленная ухмылка. Тот факт, что он увеличил процент, говорил о том, что эта сделка — нечто большее, чем просто привлечение нового инвестора. Ему нужны были деньги, и быстро. Почему? Я не знал, но Йен внимательно изучит его финансовые показатели, прежде чем сделка будет завершена, поэтому я без колебаний ответил:

— Двести пятьдесят и двадцать пять процентов.

Он выпустил несколько ругательств.

— Мы обсудим это за выпивкой сегодня днем.

— Нет. У меня весь день расписан.

— Не морочь мне голову. Сегодня суббота.

— И все же я разговариваю с тобой по телефону.

— Сегодня, Кейвен. Если ты собираешься трахнуть меня так жестко, то самое меньшее, что ты можешь сделать, это купить мне выпивку.

Я рассмеялся и заглянул за угол. Она уже сидела за столом, потягивая апельсиновый сок из винного бокала, а посередине стояла тарелка с нетронутой выпечкой. Я был прав. Она была в бешенстве. Но мне действительно нужно было заключить эту сделку до того, как об этом станет известно, и он действительно найдет кого-то, кто даст ему триста миллионов, которые он, вероятно, заслужил.