Были произнесены и другие слова.

Офицером передо мной.

Офицером, стоящим перед ней.

Хэдли.

Но я больше ничего не сказал.

Потому что, оторвав взгляд от зеленых глаз, которые я ненавидел больше всего на свете, я увидел идентичную пару, которая смотрела на меня в ответ, когда Розали чертовски сопротивлялась попыткам Йена оттащить ее от окна.

Глава 10

Кейвен

Спустя тридцать минут после начала вечеринки последние гости выходили через парадную дверь, а Розали плакала у меня на руках. Я пытался уговорить людей остаться, умолял родителей, но три полицейские машины, шесть офицеров и крики на заднем дворе испортили настроение.

Полицейские не были в восторге, когда я ушел, оставив их наедине с Хэдли. Один из них последовал за мной внутрь, но я смотрел только на свою дочь.

Хорошей новостью было то, что когда она увидела полицейских снаружи, то решила, что один из них — мой брат, Трент. За год до этого во время визита в Пенсильванию, где он был начальником полиции, и прокатил ее на круизере, разрешив поиграть с мигалками и сиреной.

Плохая новость заключалась в том, что она видела из окна достаточно, чтобы понять, что Трента там нет и что я очень зол.

К тому времени как я добрался до нее и вырвал из рук Йена, она была напугана и задавала дюжину вопросов, в том числе хотела знать, что «милая леди» сделала не так.

Я солгал и сказал ей, что полиции нужна помощь этой милой дамы. Прикрывать эту женщину было просто невыносимо, но я смирился с этим, потому что солгал ради Розали, а не ради Хэдли. Я никак не мог объяснить ей, что она сделала не так, пока она не получила ответы на свои вопросы. Надеюсь, все это приведет к тому, что она снова уедет из города, а мне вообще не придется ничего рассказывать о ней Розали.

Вызвав полицию, Йен позвонил моему адвокату. Боже, благослови Дага. Он был на месте через тридцать минут и говорил с полицией от моего имени, объясняя нашу ситуацию, а я в это время разрывался между тем, чтобы выйти из себя в своей спальне или утешить Розали обещанием новой вечеринки.

С того момента, как я увидел Хэдли, и до того, как ее машина была отбуксирована с моей дороги, все испытание длилось меньше двух часов. Но ад возвращения Хэдли только начинался.

— Четыре часа, — сказал Даг, покручивая стакан со скотчем.

Было уже девять. Алехандра приготовила нам ужин, к которому мы не притронулись, и искупала Розали перед уходом. Она предложила моей девочке провести ночь с ней в гостевом доме, но после сегодняшнего дня я буду чувствовать себя спокойнее, держа ее рядом.

И это оказалось лучшим решением, потому что всего через четыре часа после своего неожиданного возвращения Хэдли Бэнкс была освобождена из-под стражи.

— Как такое возможно? — спросил я, шагая по кухне. — Они просто отпустили ее?

Йен прошел мимо меня к холодильнику и достал две бутылки пива. Он протянул одну мне, а затем снова занял место на барной стойке рядом с Дагом.

— Потише. Рози еще не спит.

Я опрокинул пиво, чтобы сделать долгий глоток, но мне потребовался бы дротик с транквилизатором, чтобы успокоиться.

— Они были готовы, — ответил Даг. — Насколько я слышал, ее адвокат ждал ее в участке с целой кипой бумаг. Они провели час на допросе, в спешке оформили ее и отпустили под залог в пятьдесят тысяч долларов.

Я провел рукой по волосам.

— Вы, должно быть, издеваетесь надо мной.

— У нее нет приводов, Кейвен. Они не смогли предъявить ей обвинение в краже вашего имущества, потому что, как мы и ожидали, ни один из отпечатков, снятых в твоей старой квартире, не совпал. В понедельник судья назначил дату рассмотрения дела об отказе от ребенка, но я предупреждаю тебя, её адвокат хорош. Я не уверен, что обвинение вообще предъявят.

Стук крови в моих ушах достиг новых децибел.

— Что, блядь, это значит?

— Это значит, что я не уверен, что она будет осуждена за что-либо. Если бы я был ее адвокатом, я бы утверждал, что она не отказывалась от ребенка, но была не в состоянии заботиться о нем и просто попросила подругу передать ребенка отцу. Опасность, которая возникла после этого, не была ее виной. Лично я думаю, что лучшим вариантом для обвинения было бы подать жалобу за пренебрежение. И я не сомневаюсь, что они скажут и это. Но поскольку это ее первое правонарушение и судья, вероятно, согласится, что Хэдли поступила наилучшим образом для Розали, оставив ее с тобой, я не могу представить, что ей влепят что-то большее, чем проступок и общественные работы. Хотя, если это произойдет, мы можем нанести ей серьезный удар по делу об алиментах.