Отметив, как я неосознанно прикрыла грудину одной рукой, а второй – поправила защитный корсет на талии, Эджар сообщил:

– Вам сказочно повезло, что эта весьма дорогая и надежная вещь была на вас. Нам пришлось ее срезать с вас, чтобы освободить, но хедар Дилегра забрал и вернул в рабочем состоянии.

– Спасибо, – выдохнула я.

Врач продолжил меня напутствовать:

– Курсант Лель, обязан вас уведомить. С этого момента для вас действует медицинский запрет на любые силовые или физические нагрузки ровно на четырнадцать суток.

– Ого! – опешила я, ведь обычно на неделю давали освобождение, в лучшем случае.

Капитан Эджар, нечитаемым взглядом следивший за выражением моего лица, пояснил:

– Его продлили по настоянию вашего командира.

Новости меня удивили, смутили и разлились по телу волной благодарного тепла. Значит, Дилегра не только привел в порядок мой корсет, но еще и позаботился о запрете физических нагрузок. А вот Эджар, наоборот, строго глядел на меня. Показалось, хотел о чем-то предупредить, серьезном, но не решился, лишь вежливо посоветовал:

– Будьте осторожны, курсант Лель, даже у такой стойкой и выносливой землянки как вы, есть предел.

Проникнувшись его неожиданной заботой, пусть и на словах, я тихо поблагодарила:

– Спасибо, реан. Я могу идти?

– Да, в коридоре вас ждут одногруппники, – предупредил он, кивнул, прощаясь, и ушел.

Чуть ссутулившись, инстинктивно оберегая грудную клетку, я направилась из медблока. На выходе меня ждал улыбавшийся Том Ребби, встретивший словами:

– Вера, ты сейчас похожа на полудохлого пожеванного воробья, которого кот побрезговал есть и выплюнул, потому что перьев много, а мяса нет.

– Щедрость и теплота твоей дружеской поддержки и сочувствия не знают границ, – в тон ему ответила я и гордо распрямила плечи.

Полудохлой и недоеденной выглядеть не хотелось.

– Ну вот, теперь может кто и согласится пожевать… – хохотнул Том. Вот зараза! И галантно взяв меня под руку, первым шагнул в коридор, шутливо предупредив: – Позвольте позаботиться о вас, леди пилот, чтобы кто-нибудь случайно не налетел.

Возле медблока меня встретили Марина с Артемом и Джана Новак. Стояли у переборки напротив строгие, озабоченные, но стоило им увидеть нас с Томом, заулыбались.

– Как ты? – ринулась ко мне Маринка, только Артем ее придержал, не позволив меня обнять.

– Отлично! – улыбнулась я. Встреча с ребятами тронула, добавила светлых красок моему настроению. Поэтому сама осторожно обняла девчонок и даже похвасталась: – А мне на две недели запретили силовые и физические нагрузки! Можно сказать, почти увольнительная…

Джана, тяжело вздохнув, удрученно спросила:

– Вер, у тебя еще хоть что-то целым осталось? Мне кажется, за шесть лет в академии ты побывала в медблоке чаще, чем мы вместе взятые.

– Много чего, – поморщилась я от неловкости. А потом наигранно возмущенно добавила: – Да ну, чаще всех там побывал Кавер Мор, а не я!

– У него врожденная проблема с координацией. Из-за чего его еще на третьем курсе отчислили, – мрачно напомнил Миронов. – А у тебя с чем проблема?

Я молча пожала плечами – не собираясь из-за минутного душевного порыва делиться своими проблемами.

– Голодная? – жалостливо спросила Марина.

– Да! – вместо меня ответил Том. – По расписанию ужин в медблоке только через полчаса. Так что сводите Веру в столовку, ей нужно много белковой еды, чтобы восстановиться окончательно. А меня, увы, куча заданий от начмеда ждет.

И скрылся за дверьми.

В столовую меня практически конвоировали. Артем шел первым, Марина держала за локоть, словно опасалась моего обморока, Джана прикрывала тыл. Наша группа походила на ощетинившийся орудиями корабль, вынуждая встречных обходить нас, хотя никто и не пытался приблизиться или заговорить, лишь окидывали странными любопытными взглядами. И с чего это вдруг?

– Какие новости? – спросила я, а внутри все сжалось от плохого предчувствия.

Артем оглянулся, окинул меня веселым взглядом и отвернулся. Маринкина ладонь на моем локте сжалась сильнее. А вот отвечать взялась почему-то Джана:

– Весь «Рушаз» перетирает, как комбриг аяшей три дня назад покалечил нашего старлея.

– Покалечил? – просипела я испуганно.

Ответила Джана:

– Крайч проломил тебе грудину и разорвал легкие. В ответку Дилегра переломал ему все кости. Без преувеличения – все. И зубы выбил… завершающим аккордом. Тебя вот уже выписали, а наш несостоявшийся Царь Горы до сих пор в восстановительной капсуле в коме валяется, сращивает кости и свыкается с новой челюстью. В добавок его ждет разбирательство по превышению служебных полномочий, несоответствие и так далее, и тому подобное.