Для людей полка Гитлера война, наконец, была завершена. Теперь встал вопрос, собираются ли они также демобилизоваться психологически или же установки и взгляды, приобретённые ими во время войны, склонят их к продолжению своей борьбы при любой возможности. На этот вопрос быстро и уверенно был дан ответ в первой половине декабря, когда искали добровольцев для подразделений 'Grenzschutz Ost' ["Восточная пограничная охрана"]. Это были полуофициальные или добровольные (Freikorps) части, которые предполагалось использовать для защиты восточных границ Германии. В реальности также предполагалось, что они будут защищать интересы немцев в многонациональных граничных землях к востоку от Германии, которые бурлили в горячке насилия после Первой мировой войны. Хотя полк Листа был дислоцирован в Бармене, когда были обнародованы призывы к вступлению в добровольцы, и тем самым его солдаты были уязвимы призывам к большевистской революции, всё же у подавляющего большинства людей не было желания вступить во Freikorps, которые будут сражаться с "большевиками" на Востоке. В действительности не более восьми человек со всего полка, которые все были из роты окопных миномётчиков, поступили добровольцами на службу в 'Grenzschutz Ost' Freikorps. Подавляющее большинство людей не только в полку Листа, но и в целом в вооружённых силах Германии, хотели лишь попасть домой и вернуться к гражданской жизни. Желание мира и возвращения домой перевешивало всё прочее для баварских солдат. Немногие солдаты были восприимчивы к голосам радикальных правых, которые – как Гитлер в последующие годы – возлагали вину за поражение Германии на предателей в тылу.

Были, разумеется, исключения. В частности, некоторые члены полкового штаба, включая Адольфа Гитлера и Эрнста Шмидта, сопротивлялись демобилизации. Макс Аман также остался пока в армии, заняв должность в военном министерстве Баварии. В 1947 году Аман расскажет следователям США в соответствии со своей довольно неправдоподобной линией защиты, что он всегда был аполитичным человеком, что он остался в армии единственно из лояльности к одному из своих начальников: "Мы были перенаправлены в Графинг и там демобилизованы. Подполковник затем попросил меня остаться, говоря: 'Вы мне ещё очень нужны'. Я сказал ему, что я уже был солдатом 6 лет и что он должен отпустить меня, так как я планировал жениться. Он мне ответил, что это продлится ещё 6 месяцев и что у него есть должность, для которой я ему нужен".

Однако даже такие люди, как Ганс Бауэр, который позже стал нацистом, не имели желания остаться в армии. Бауэр был демобилизован уже 16 декабря. Фриц Видеман, полковой адъютант с 1915 года и до того времени, когда его сменил Гуго Гутман, и служивший затем в штабе 6-й запасной дивизии, покинул армию в декабре после краткой службы в штате 3-го Баварского пехотного полка. Прослужив в армии Баварии восемь лет, 27-летний Фриц Видеман поступил в университет Мюнхена изучать экономику.

Конечно же, невозможно определить и подсчитать политические убеждения людей в полку Листа в месяцы после его демобилизации. Можно лишь утверждать, что после революции подавляющее большинство людей из 16-го полка голосовали за тех кандидатов при выборах в солдатский Совет, которые не были радикальными социалистами, и то, что они избегали радикальных правых Freikorps, сражавшихся на Востоке. Всё это наводит на мысль об относительном отсутствии в полку политической радикализации с обеих сторон политического спектра. Это также было знаком того, что на протяжении более четырёх лет войны большинство солдат 16-го полка, похоже, сохранили свой предвоенный взгляд на жизнь. Другими словами – что война имела примечательно малое влияние на политические воззрения людей в полку Гитлера.

Более того, когда 19 января 1919 года проводились выборы в Национальную Ассамблею (из которых ефрейтор Гитлер, как гражданин Австрии, был, конечно, исключён), люди 16-го полка голосовали почти в подавляющем числе за партии, поддерживавшие мирную резолюцию рейхстага, и которые затем образуют веймарскую коалицию – другими словами, за партии, которые сформировали основу новой республики: за Баварскую Народную партию (как баварское отделение католической партии Центра было названо после войны), за социал-демократическую партию и за Левых Либералов. Так как голосование было тайным, мы не можем получить точное распределение голосов за Национальную Ассамблею для людей полка Листа. Тем не менее, от 80 до 85 процентов избирателей в призывном регионе 16-го полка на выборах в Национальную Ассамблею голосовали за три партии, более всего поддерживавшие новую республику.

Была ли эта очень высокая поддержка партий Веймарской коалиции результатом политизации, произведённой войной? Другими словами, такой политизации, которая не произвела радикализм, но такой, что привела к сдвигу политических воззрений от авторитарной монархии к демократической республике? Ответ на этот вопрос – объявленный фундаментальный разрыв с авторитарной, полуфеодальной монархией в пользу либеральной демократии и республики. Существовала тенденция игнорировать результаты выборов начала 1919 года или объяснить их тем, что вследствие заявленных радикальных перемен, происшедших в 1918 году, немцы оказались перед слишком либеральной и демократической системой, для которой они не были готовы. В действительности, этот ответ далёк от истины.

График 2. Поддержка партии Центра, СДПГ и Левых Либералов в национальных выборах в период 1890-1919 гг.

Источник: http://wahlen-in-deutschland.de; Mitchell, Revolution, 187.

Примечание: Голоса за Баварскую Народную партию посчитаны как голоса за партию Центра.

Сравнение объединённых результатов предвоенных выборов для партий мирной резолюции рейхстага и Веймарской коалиции с результатами выборов в Национальную Ассамблею в призывных областях 16-го полка выявляет, что для большинства электората фундаментального сдвига политических предпочтений за время войны просто не произошло. Совместные результаты выборов для социал-демократов, Баварского отделения партии Центра и левых либералов (т.е. Прогрессивной Народной партии и её организаций-предшественников до войны, а после войны Немецкой демократической партии) в 1912 и в 1919 годах были почти идентичными (см. график 2). В самом деле, если мы проследим результаты выборов для трёх партий между 1890 и 1919 годами, то поразительно видеть, сколь мало влияния имела война на суммарные результаты голосования для трёх партий, более всего поддерживавших переговоры о мире во время войны и бывших наиболее сильными сторонниками Веймарской республики после войны. Что выделяется, так это не период с 1912 до 1917 года, а конец 1890-х, когда во время аграрного кризиса того периода Католическая партия Центра временно потеряла доверие многих фермеров. Таким образом, этот кризис 1890-х имел более глубокое влияние на политические предпочтения баварцев, чем Первая мировая война. Примечательно то, что таким образом война не имела какого-либо различимого влияния на политические предпочтения огромного большинства баварцев. Результаты выборов периода 1890-1919 гг. оставляют нас с кажущимся противоречием в том, что после войны огромное большинство баварцев и почти определённо также и людей полка Листа поддерживали через выборы те же политические партии, что поддерживали перед войной, и всё же в 1919 году у выборных урн легитимизировали политическую систему, очень отличавшуюся от той, за которую они голосовали перед войной. Однако это кажущееся противоречие исчезает, если мы посмотрим на базовые ценности и характеристики политических систем предвоенной монархии и послевоенной республики в Баварии. В действительности две системы были гораздо менее различными, чем обыкновенно полагается.

Хотя в предвоенной Баварии и в предвоенной Германии в целом были полуавтократические политические системы, но Бавария имела реформистскую политическую систему, которая очень медленно двигалась к большей демократии, либерализму и равноправию. Крайне важным было также то, что реформистскую систему в целом поддерживала баварская королевская династия, хотя и не всегда с энтузиазмом. Таким образом, нет противоречия между поддержкой предвоенной политической системы, относительным отсутствием критики кронпринца Руппрехта и короля Людвига III среди людей полка Листа во время более четырёх лет войны и поддержкой Веймарской республикой в начале 1919 года. Когда Людвига критиковали в Баварии во время войны, его в целом критиковали (только) за то, что он слишком легко поддаётся пруссакам, в то время как призывы упразднить монархию были ограничены очень небольшим, но очень громким меньшинством. Несмотря на то, что большая часть критики Руппрехтом ведения Германией войны имела место за закрытыми дверьми, его критическая позиция по отношению к Гинденбургу и Людендорфу была известна всем и её очень одобряли в Южной Баварии. Как очевидно из слухов, циркулировавших в сельских районах Верхней Баварии и Швабии в начале лета 1918 года, кронпринц Руппрехт отказался продолжать жертвовать своими войсками в войне, которая уже была проиграна, и после этого застрелил Гинденбурга на дуэли. Более того, когда в 1932 году была опубликована официальная история 16-го запасного пехотного полка, Ганс Остермюнхнер из 3-й пулемётной роты одобрительно подчеркнул в своём экземпляре книги все упоминания критицизма Руппрехтом ведения войны Германией. Вкратце, к концу 1918 года монархия не потеряла всю свою легитимность. Партия Центра выступала за реформистскую монархию. По мере того как война шла к завершению, многие социал-демократы, включая их вождя, поддерживали, часто, безусловно, из прагматических соображений, трансформацию Баварии и Германии в конституционную монархию, а не революцию.

Послужной список Руппрехта наводит на мысль, что он, вероятно, стал бы хорошим конституционным монархом, и что баварская военная и административная элита поддержала бы его, если бы союзники не настояли на отмене монархии в Германии. Например, вот что во время войны Руппрехт доверил своему дневнику: "То, что [канцлера Бетман Хольвега] яростно ненавидят прусские консерваторы за его поддержку расширения избирательного права в Пруссии, говорит само за себя". Это было чувство, разделявшееся баварским военным министром, генералом Филиппом фон Хеллинграт. Подобным образом Альфонс Фалкнер фон Зонненбург, директор агентства по печати баварского военного министерства и бывший соответственно ответственным за цензуру, страстно поддерживал демократическую реформу. Даже Макс фон Шпайдель, бывший командир 6-й запасной дивизии и непреклонный монархист, из прагматических причин желал сотрудничать с Куртом Айснером во время революции, к моменту которой фон Шпайдель был высокопоставленным чиновником в военном министерстве. Через три дня после начала революции бывший начальник Гитлера встретился с Айснером и предложил ему свою поддержку. В тот же самый день он приехал вместе с революционными делегатами к замку, в котором располагался Людвиг III во время начала революции, чтобы уговорить короля Баварии освободить офицеров баварской армии от их присяги на верность ему. Поскольку короля не нашли, фон Шпайдель решил на следующий день сам издать декрет, призывающий офицеров и солдат армии Баварии сотрудничать с новым правительством. Кроме того, после падения Мюнхенской Советской республики фон Шпайдель станет поддерживать амнистию для коммунистических вождей.