***

Спустя двадцать лет и десять месяцев по окончании своей первой войны бывший посыльный 16-го запасного пехотного полка развязал новую войну – конфликт, который оставит мёртвыми примерно 60 миллионов людей. В день, когда разразилась война, настроение большинства немцев было безрадостным. В то время, как в 1914 году достаточное число немцев собралось на Одеонплац и на площадях по всей Германии, чтобы, по крайней мере, произвести впечатление энтузиазма по отношению к войне, даже этого не произошло в день, когда Гитлер начал свою вторую войну. В ответ на это Гитлер произвел одно из своих редких появлений в парламенте. Когда германские войска вторглись в Польшу 1 сентября 1939 года, он попытался сделать всё, что мог, чтобы представить конфликт как оборонительную войну, которая была навязана Германии, точно так же, как предположительно было в случае Великой Войны. Сгрудившись вокруг радиоприёмников в своих жилищах по всей Баварии, ветераны полка Листа могли слышать, как их бывший товарищ рассказывает народу Германии, что всё, что от них требуется, это следовать примеру, который он установил в качестве обычного солдата в последней войне, и бескомпромиссно защищать свою страну:

Этой ночью впервые польские кадровые солдаты стреляли по нашей территории. С 05:45 утра мы отвечаем на огонь, и с этого момента на бомбардировки будет соответствующий ответ… Я продолжу эту борьбу, не имеет значения, против кого, до тех пор, пока не будут обеспечены безопасность Рейха и его права… Я не прошу ни от какого немецкого мужчины больше, чем я сам был готов делать на протяжении четырёх лет в любое время. Для немцев не будет таких трудностей, которым я сам не подвергну себя… С этого момента я лишь первый солдат Германского Рейха. Я ещё раз надел ту шинель, что была наиболее священной и дорогой для меня. Я не сниму её до тех пор, пока не будет обеспечена победа, или я не переживу исхода.

Самые молодые среди ветеранов 16-го полка всё ещё были достаточно молоды, чтобы их попросили снова надеть, подобно Гитлеру, их "священные шинели" и сражаться за Германию. Например, Алоиз Шнельдорфер должен был после начала войны прибыть на службу. Однако вскоре военные власти осознали, что сорокалетние мужчины малопригодны для армии. Когда Шнельдорфера отправили домой, то тем самым вышло так, что поколение тех, кто был слишком молод, чтобы сражаться в первой войне Гитлера, победило Польшу за шесть недель, а весной с молниеносной скоростью покорило Данию, Норвегию, Нидерланды, Бельгию и Францию. Существенным личным триумфом Гитлера было то, что всего за сорок четыре дня Германия смогла победить две страны, в которых он провёл больше четырёх безуспешных лет между 1914 и 1918 годами.

После падения Франции торжествующий Гитлер в компании Эрнста Шмидта и Макса Амана вернулся в места, бывшие его домом между 1914 и 1918 годами. В течение двух дней три ветерана полка Листа посещали места первой войны Гитлера, останавливаясь среди прочих мест в Гелувелт, Витшаэте, Мессинес, Комине, Фурнэ, Фромелле и Вими, где были установлены соответствующие знаки для напоминания проходящим немецким солдатам, что "в 1916 году наш фюрер Адольф Гитлер располагался в этом помещении в качестве солдата Баварского Пехотного Полка имени Листа". Во время путешествия Гитлер также посетил Ипр и германское военное кладбище, чтобы использовать для своей выгоды миф о Лангемарке и тем самым напомнить поколению новых молодых немцев, что их долгом и их честью должно быть безоговорочное и полное энтузиазма сражение за Германию.

Во время войны машина нацистской пропаганды продолжала максимально использовать опыт войны Гитлера в своих попытках сплотить немецкий народ вокруг Гитлера. Она старалась изо всех сил извлечь выгоду из посещения Гитлером мест, в которых располагался полк Листа во время Великой Войны. Для этого Генрих Хофман, личный фотограф Гитлера, сопровождал его в Бельгию и Францию. Вскоре после визита Хофман издал прекрасно сделанную книгу Mit Hitler im Westen с тиражом сто тысяч экземпляров, которая показывала Гитлера, например, в компании Шмидта и Амана (см. фото 8) в саду бывшего полкового штаба в Фурнэ и у канадского военного мемориала у гряды Вими.

Режим Гитлера также пытался извлечь выгоду из мифа, окружавшего его полк Первой мировой войны, назвав новое подразделение в честь 16-го запасного пехотного полка (RIR 16), который, как мы видели, прекратил своё существование в конце Великой Войны. Так что 19-й Гренадёрский полк был в 1942 году переименован в "полк Листа".

В то время как в 1939 году большинство немцев предпочли бы избежать новой войны, феноменальные успехи 1939 и 1940 годов, а также первоначальные успехи на Балканах и в Советском Союзе позволили большинству немцев забыть о своих сомнениях относительно новой войны, что помогло поддержать популярность Гитлера. Тем не менее сомнительно, существовала ли в действительности народная поддержка Гитлера, как обыкновенно полагают, на головокружительном подъёме с момента поражения Польши и до уничтожения 6-й армии в Сталинграде в конце 1942 – начале 1943 года.

Хорошим индикатором того, как в течение войны изменилась популярность Гитлера и его режима, будет изменение популярности имён "Адольф" и "Хорст" (в честь Хорста Весселя, нацистского активиста, убитого коммунистами в 1930 и превращённого нацистами в знаменитость после его смерти) для новорожденных. Популярность имён младенцев, разумеется, не может измерить абсолютный процент немцев, поддерживавших Гитлера, но является хорошим индикатором изменений в общественном мнении. Популярность имени "Адольф" устойчиво уменьшалась с момента вступления Гитлера в войну, в то время как популярность имени "Хорст" лишь незначительно выросла между 1939 и 1940 годами, а затем резко уменьшилась. Это даёт основания предположить, что ранние успехи Германии в войне не превратились в феноменальный подъём популярности нацистов. Более того, солдаты нового полка Листа, сражавшиеся на Восточном фронте, меньше гордились службой в воинской части, названной в честь полка фюрера в Первой мировой войне, чем они беспокоились о влиянии на их безопасность, которое произведёт нашивка с новым именем на их форме, если они попадут в руки русских. Как будет вспоминать солдат, служивший в новом полку Листа: "Теперь мы даже больше боялись стать пленниками русских, потому что они будут рассматривать нас как элитную нацистскую воинскую часть". Очень малое число ветеранов 16-го полка, вступивших во время войны в нацистскую партию, также свидетельствует о том, что война не стала вдруг преимущественно и в огромной степени популярной, после того, как она оказалась победной. В течение всей войны только 1,6 процента ветеранов полка Гитлера стали новыми членами его партии.

Разумеется, будет неверным предполагать, что вторая война Гитлера была чрезвычайно непопулярной. Среди широких слоёв общества, в частности среди молодых немцев, она на самом деле была очень популярной. Люди, такие, как мой собственный дед, – который был принят добровольцем в люфтваффе в 1943 году в возрасте 17 лет – были чрезвычайно горды тем, что их допустили в вооружённые силы Германии. Тем не менее, основная идея здесь в том, что в то время, как война не была чрезвычайно непопулярной, она также не была и преобладающим образом популярной. Даже до вторжения в Советский Союз – в то время, когда нацистская Германия не была ещё битой на европейском континенте – секретные доклады из сельской местности Южной Баварии подтверждают языком, напоминающим подобные доклады времён Первой мировой войны, что настроение было "плохим и присутствует усталость от войны". Как мы видели, рассматривая причины того, почему солдаты полка Листа продолжали сражаться более четырёх лет в Первой мировой войне, готовность сражаться не обязательно равноценна энтузиазму в этом деле. Когда нация втянута в войну, позиция для людей по умолчанию – это продолжать сражаться по множеству причин. Более того, в то время, как цена протеста в авторитарных государствах уже запретительно высока в мирное время, она становится неприемлемо высокой во время войны, поскольку акты протеста или другие акты сопротивления теперь рассматриваются как измена в ситуации, где нация находится под осадой. Более того, многие члены германского сопротивления думали, что им следует ждать правильного момента, чтобы атаковать Гитлера, для того, чтобы избежать создания возобновлённой легенды "об ударе кинжалом в спину", которая подорвёт их легитимность. Эти факты, возможно, помогут объяснить, почему так мало немцев открыто сопротивлялись Гитлеру во время войны и почему консерваторам, которые в конечном счёте попытались совершить покушение на Гитлера, потребовалось на это столько времени. Так что порог для действий в актах коллективного сопротивления был достаточно снижен для критической массы немцев только во второй половине Второй мировой войны, что увенчалось попыткой покушения на жизнь Гитлера 20 июля 1944 года. Однако гораздо раньше множество людей из полка Листа уже пересекли черту от поддержки, сотрудничества или содействия с Гитлером к сопротивлению. Среди них были Вильгельм Диесс, Людвиг фон Валладе и Фридрих Видеман, адъютант Гитлера.