Эта мелкая гадость впилась глубоко и ноет, не давая покоя. Самому её не вытащить, остаётся два варианта: либо сгнить вместе с ней, либо позвать доктора.

Чем дольше ждёшь, тем выше риск умереть – и это не фигура речи. Разумеется, мало кто умирал от занозы, но эти крохи коварны: маленькая таракашка-букашка может занести в тело бактерию или грибок, вызвать инфекцию.

– Тень.

Сидя в тёмном подвале, Благомир позвал своего подчинённого.

– Я тут.

Сразу же рядом с ним появился силуэт. Он был частью тёмной сети, внедрённой в школе Трёхглавого Дракона.

Снаружи они казались обычными послушными учениками, но в любой момент были готовы устроить диверсию.

– Принеси мне еду.

– Будет исполнено.

«Тень» ответила Благомиру с той естественностью, с какой раб кланяется хозяину.

– Стой. И ещё кое-что.

– Да?

– Они улетели?

Сегодня был тот самый день, когда Алексей покидал школу, а значит, можно было выдохнуть.

Почему же он так боялся?

Хотя он никогда не раскрывал Некрасову свою личность, были моменты, из-за которых приходилось нервничать.

Особенно когда он послал Мракояра Чорторидова. О судьбе подчинённого так ничего и не известно.

Вернее, Благомир знал, что тот мёртв, но вот каким образом – оставалось загадкой. Ни следов, ни зацепок. Это не давало ему покоя: вдруг его раскрыли?

Впрочем, паранойя – ключевое качество любого шпиона. Именно она определяет, кто выживет, а кто нет. По крайней мере, так думал Благомир.

Только он не осознавал, что чрезмерная подозрительность не спасает, а губит. Она вынуждает делать ненужные шаги. И в конце концов выявляет его.

Тогда что же сделал Благомир?

Он благополучно залёг на дно. Именно поэтому о нём не было слышно. Он был достаточно мудр, чтобы не отсвечивать. В конечном итоге это и позволило ему выжить.

– Да, улетели.

– Это хорошо. Пусть старейшина сам возьмётся за дело. Вдали от школы у него будет куда больше шансов схватить этого мальчишку.

Благомир знал: торопиться не стоит. Терпение всегда играло ему на руку. Теперь, когда угроза миновала, он расслабился, и аппетит разыгрался с новой силой.

– Тащи сюда еду.

У Благомира была одна особенная боевая техника – «Бездонный желудок». Она давала огромные преимущества, но требовала колоссального количества еды.

Тут было два варианта: набивать брюхо количеством или искать пищу высочайшего качества. Благомир всегда выбирал второе.

Он питался продуктами с максимальной энергетической ценностью, которые долго переваривались и насыщали тело.

Его любимым лакомством были Яблоки Розни – редкие плоды, выращенные с заботой духовными фермерами. Эти яблоки отличались ярко-красной кожурой с белыми вкраплениями.

Когда Тень принёс целый мешок этих плодов, жирная морда тут же нырнула в мешок.

– Высшего качества...

Еда была для него источником истинного удовольствия. Он был обжорой, но тщательно скрывал это, считая слабостью. Однако в моменты уединения он позволял себе погрузиться в наслаждение.

Хрум. Хрум. Хрум.

Яблоки лопались под зубами, сок струился по губам, наполняя рот сладостью. Ничто не радовало его так, как этот хруст.

Ради Яблок Розни он был готов тратить любые деньги – они стоили дороже мяса зверей на стадии Земли, но каждое яблоко того стоило.

И вдруг лицо толстяка изменилось. Он замер, яблоко выпало из пальцев. Что-то случилось.

Он резко осмотрелся: влево, вправо – никого. Подвал пуст. Только внутри разлилось странное, липкое ощущение. Что-то пошло не так.

«Хм... Что произошло?»

Благомир пожал плечами и снова начал закидывать одно яблоко за другим. Но вдруг опять это чувство, будто кто-то смотрит на него. Он медленно повернул голову, следуя за этим странным ощущением.

Чёрный балахон, костлявая рука, череп. Конечно же, в этом мире существовала Смерть. И на удивление, выглядела она именно так, как в сказках: скелет в чёрном балахоне с косой в руках.

– Что?

– Посмотри, – ответила Смерть.

– Посмотреть куда?

– Вниз.

Это оказалось неожиданно сложно. Будто неведомая сила держала его голову, не давая взглянуть вниз. Но стоило Смерти произнести эти слова, как невидимые путы ослабли, и Благомир, наконец, смог наклониться.

Он увидел своё собственное тело, растянувшееся на холодном полу. Во рту торчало яблоко, а на лице застыла счастливая, жадная улыбка. Он выглядел как свинья, запечённая в духовке, только без хрустящей корочки.