В запахе оружия — золы и масла — было что-то такое, что успокаивало мои нервы. Мне нравилось ощущение прохладного металла на коже и твердый вес оружия в руке. Если кто-то и мог обвинить меня в ОКР, то только из-за того, что я держу оружие в чистоте. Но это имело мало общего с чистотой, а все дело было в том, что я чувствовала в процессе. Покой. Силу. Неудержимость.

Оружие не всегда подходило для любой ситуации, но ничто не сравнится с хорошим пистолетом. Для повседневной носки у меня были другие, менее громоздкие варианты, но оружие всегда, всегда было при мне.

Я успела пройти только половину своей рутины, когда раздался стук в дверь. Подхватив Glock, который мне еще предстояло разобрать, я подошла к двери и заглянула в глазок.

Маттео Де Лука стоял в нетерпеливом ожидании по ту сторону.

Опустив пистолет, я рывком распахнула дверь. — Что это, черт возьми, такое? — воскликнула я, глядя на букет цветов и сумку с контейнерами для еды на вынос.

— Это называется день рождения, Мария. И сегодня, как оказалось, твой. — Он протиснулся в мое личное пространство, вынуждая меня впустить его внутрь.

Я закрыла за ним дверь и демонстративно положила пистолет. — Итак, ты решил зайти без предупреждения и поздравить меня с днем рождения? Как видишь, я не очень люблю незваных гостей.

— Опусти свои колючки, маленький дикобраз. Я здесь не для того, чтобы нападать на тебя. Возьми вазу, чтобы я мог поставить это в воду. Я умираю с голоду.

Букет состоял из зелени и полудюжины белых роз, усыпанных красными пятнами, отчего казалось, что они прошли через резню. Их несовершенство было потрясающе красивым, но я не могла заставить себя произнести эти слова. Кроме того, он, вероятно, просто схватил первое, что увидел по дороге. Я была бы идиоткой, если бы предполагала что-то большее.

Вручив ему вазу, я наблюдала, как он ловкими пальцами извлекает колючие стебли из бумаги. Черт. Даже его пальцы сексуальны. Они были сильными и ловкими, ногти коротко острижены для функциональности, а шрамы говорили о практическом подходе к жизни. Я готова поспорить, что подушечки его пальцев были грубыми и мозолистыми, заставляя меня задуматься, какими они будут на ощупь, когда будут прослеживать мои изгибы.

Мне нужно было собраться с мыслями, иначе мне понадобится салфетка, чтобы вытереть слюни.

— Они пытались отказать мне в продаже, потому что шипы еще не удалены. Я настаивал, что это делает их еще более совершенными, чем они были. Кровь и шипы — это сочетание идеально подходило для моей Марии. Ножницы?

Я ошибалась. Он тщательно подбирал цветы. И не только это, но его оценка была до ужаса точной. Я даже не собиралась думать о том, как у меня свело живот при словах моя Мария.

Взгляд Маттео скользнул в мою сторону и застал меня врасплох. — Ножницы? — Его голос был бархатистым мурлыканьем на моей коже, и это ощущение привлекло мое внимание.

Я достала ножницы и начала вынимать четыре картонных контейнера с едой из сумки, в которой они были привезены. Мои глаза отчаянно пытались разглядеть его татуированные предплечья и мускулы, которые сгибались и напрягались, когда он отрезал концы толстых стеблей.

Насколько я могла судить, не раздевая его догола, Маттео Де Лука был современной статуей Давида. Если бы сверху прилетели инопланетяне и потребовали показать самый совершенный образец человеческой формы, Маттео был бы единогласным выбором.

Его проницательные глаза были зелеными, как мох в густом лесу, и манили меня затеряться в их глубине. Его угловатые брови скрывали невозмутимую внешность. Они предупреждали о бурных водах, текущих за мелководьем. Еще одним намеком на его темную сторону была небольшая выемка на носу — возможно, результат перелома во время драки. Это был единственный изгиб в его утонченном профиле.

Он все еще был одет с работы - белая рубашка на пуговицах, закатанная до локтей. Какая-то предательская часть меня жаждала притянуть его руки ближе, чтобы я могла рассмотреть каждый из рисунков, выведенных чернилами на его коже. Но лучше было занять свои руки и мысли, пока я не сделала то, о чем потом буду жалеть.

— Тебе повезло, что я люблю китайскую кухню, — размышляла я, рассматривая содержимое каждой коробки.

— Я надеялся, что ты не любишь — мне бы больше досталось.

Он... заигрывал со мной? Я чувствовала себя так, словно меня накрыло волной, и я не могла определить, в каком направлении двигаться. Так было каждый раз, когда я была рядом с ним. Он делал это специально, или это просто один из его особых даров?

Я поставила две тарелки на обеденный стол и поставила контейнеры между нами. — В следующий раз принеси суши. У тебя будет каждый кусочек.