Но если реформа вооруженных сил, которая прямо угрожает национальной безопасности страны, а для самих ВС означает дальнейшее разрушение их дееспособности и, соответственно, прогрессивный рост их отставания от армий индустриально развитых стран, все-таки происходит, то это означает, что она кому-то нужна.

Кому необходима проводимая реформа ВС, известно. Прежде всего, она нужна генералитету ВС, ибо его существование в сегодняшнем виде и тем более развитие генеральского благополучия возможно только при сохранении подобного рода ВС. Различие между уровнем жизни генералитета и всех остальных в ВС превратилось в пропасть, а безнаказанность генералов стала абсолютной. Обнаруживается парадоксальный результат. Чем больше российские ВС отстают от ВС стран НАТО, тем благополучнее становится жизнь их командного состава с одновременным ростом его абсолютного и относительного количества. Трудно даже представить, как и зачем такой генералитет, в глаза не видевший современного вооружения и, соответственно, ничего не знающий о новых военных стратегиях, но зато достигший успеха в преступности, сокрытии и покрывании криминала подчиненных, станет создавать современные ВС. Мы опять приходим к застою в ВС — но уже на базе так называемой реформы.

Противостоять такой реформе ВС может лишь их серьезная и последовательно проводимая модернизация, т. е. систематическое, продуманное и обоснованное формирование современных ВС. Если из-за дефицита средств мы не в состоянии провести подготовку к модернизации по образцу США, то, по крайней мере, можно сегодня использовать их опыт модернизации с соответствующей коррекцией. Следует учесть и уникальную генеральскую модификацию применения опыта США в Псковской дивизии ВДВ. Были потрачены гигантские средства на программу и инфраструктуру, контрактников набрали вполне в традиции российских ВС «с бору по сосенке» и платили им на уровне ниже сезонных сельскохозяйственных рабочих (многих «срочников» насильственно заставляли подписывать контракт). Соответственно, туда пришли случайные люди, которые или были уволены из-за полной непригодности, или — как сезонные рабочие, покинули место зимовки. Это лишь еще раз доказало, что любое дело, за которое берется современный российский генералитет, он исполняет в свойственной ему манере — доведение любой хорошей идеи до абсурда. Ассимилировать опыт модернизации ВС США могут только совсем молодые образованные офицеры, еще не успевшие окончательно усвоить нормы деятельности российских ВС.

Россия должна начать процесс ликвидации сегодняшнего монстра, которым стали масштабные, бесполезные и даже опасные для национальной безопасности страны вооруженные силы с бесчисленными частями — складами военного утильсырья, охраняемыми солдатами-маргиналами под управлением озлобленных нищих и бездомных офицеров и прапорщиков. Взамен необходимо как можно скорее начать формировать оснащенные современным вооружением и укомплектованные профессионалами хорошо управляемые и контролируемые Федеральным Собранием войска. И, конечно, эти ВС могут иметь лишь тот масштаб, который сегодня позволяет национальный бюджет и требуют реальные стратегические задачи национальной безопасности. Модернизация российских ВС невозможна на основе дискуссии между равно непрофессиональными по современным нормам политиками-демагогами и генералитетом ВС. Она требует проведения серьезной и профессиональной исследовательской работы. Парадоксом ситуации с ВС и ОПК является то, что эта работа ведется за пределами ВС. Так, несколько лет назад всем заинтересованным лицам была разослана современная идеология модернизации ВС, разработанная Советом по внешней оборонной политике [91] . Реакция на нее, если она и существует, — еще одна глубокая тайна наших политиков и генералов. Быть может, президент РФ Путин ждал, пока министр обороны немного подучится в правительстве, чтобы быть способным понять эту программу? Но даже если военная и политическая элита России наконец обратит внимание на первую за всю историю России серьезную и профессиональную идеологию военного строительства, то обнаружится, что реализовать ее некому. В России отсутствуют серьезные специализированные центры, в которых профессионально ставятся и решаются конкретные вопросы военной реформы. Они и не нужны, пока сохраняется советская военно-политическая стратегия России.

Именно эта стратегия прочно объединяет руководство ВС, ОПК и примкнувших к ним патриотов-державников из высшей политической власти, несмотря на их отдельные разногласия — в основном относительно контроля над финансированием. В целом это объединение можно назвать «тройственным союзом», триадой — притом, что у каждой стороны этого союза доминируют разные интересы, но над ними стоит общая идеология — военно-политический глобализм. Задают эту стратегию следующие цели:

1. Как можно дольше холить, лелеять и развивать ничем не оправданный сегодняшний гигантский размер ВС и количество офицеров высшего и среднего звена — а это возможно только путем сохранения и даже развития призыва.

2. Максимально развивать ОПК как фактор для реализации двух задач:

• мифический — при сегодняшнем экономико-технологического статусе и ОПК, и России в целом — фактор современного перевооружения ВС;

• уже абсолютно сказочный фактор модернизации российской промышленности и экономического развития России.

3. И, наконец, самая утопическая идея — сохранять и развивать Россию как великую державу — один из полюсов многополярного мира.

Для воплощения этих целей остро необходимо:

• под прикрытием национальной безопасности сохранять максимальную секретность деятельности ВС и ОПК, что обеспечивает полную бесконтрольность их генералитета;

• продолжать и развивать глобальное противостояние всему миру.

В такой программе реформы задача обеспечения национальной безопасности не стоит, она лишь декларируется. В качестве приводимых обоснований лучше просто исполнить известную песенку «почему — не ваше дело. Отчего — не ваш вопрос». Никакого анализа решения проблем ВС, даже такого упрощенного, который я провел, и уж тем более на уровне программы СВОП, нет ни у руководства ВС, ни у их коллег — генералов от Госдумы. Зато есть концепция военно-политического глобализма. Так, отставной генерал Алексей Сигуткин, первый зампредседателя комитета Госдумы по обороне, в подборке «Известий» «От чего и как нужно защищать Отечество» выразил свою позицию «Сегодня мы говорим, что у нас нет противника. Он может обозначиться, например, кому-то понравятся наши просторы, запасы, ценности. Как таковой нет конкретной страны, являющейся противником. Вот и готовимся защищать от любого агрессора. При этом исходим из уровня вооружения, оснащенности, тактики. Готовимся защищаться от наиболее сильных. Если нападут сразу со всех сторон и нападающих будет много, то, к сожалению, у нас нет другого фактора сдерживания, кроме ядерного арсенала» [92] . И не только депутаты, но и элитарные демократы не прореагировали на сей крайне опасный сценарий глобальной ядерной паранойи, который публично предлагает весьма высокопоставленный политик.

Ответ на вопрос: «Кому нужно сохранять гигантский размер ВС и, соответственно, обеспечивать призыв» краток: руководству вооруженных сил и военно-промышленного комплекса. Среди заинтересованных в этом:

• Первое место держит генералитет ВС, желающий дослужить до пенсии с максимальными комфортом и выгодой.

• Второе место по праву занимает менеджмент ОПК, доходы и статусы которого прямо зависят от масштабов военного заказа.

• На третьем месте находятся политики и чиновники — государственники и патриоты, начиная с Сергея Иванова и кончая последним провинциальным патриотом. Предположив, что депутаты и чиновники не будут лоббировать прямо интересы ВС и ОПК, трудно представить, что останется в политических программах и выступлениях не только С. Иванова и Ю. Балуевского, но и всех остальных патриотически настроенных депутатов и чиновников. Убрав ценности великодержавности: доказывание вечности и бесконечности исключительных достижений страны, обоснование ВС и ВПК как главных национальных ценностей; утверждение перманентной внешней угрозы России и необходимости, говоря словами отставного генерала Сигуткина, «защищаться от наиболее сильных» (снова дружить со слабыми, но агрессивными), что современные «профессиональные патриоты» смогут предложить российскому народу, кроме своего очевидного непрофессионализма? Только консервация и культивация того, что один из самых серьезных исследователей российской реальности Лев Гудков называет «перелицованные варианты советской концепции вооруженных сил, оставшейся от „холодной войны“» [93] , позволяет военным сохранять свое политическое реноме перед самими собой и наивным до сих пор (несмотря на века обмана властью) русским народом. Военно-политический глобализм Иванова, Балуевского, Московского, Сигуткина и других действующих в сфере военной политики генералов, всех остальных «квасных патриотов» — это компенсация их глобальной экономико-технологической и военно-технической некомпетентности. Помимо очевидного непрофессионализма их всех объединяет душный запах советской геополитической доктрины. Именно по нему и по равнодушию к судьбе конкретных рядовых людей сегодня находят друг друга все российские патриоты.