Теперь мы можем очень приблизительно оценить реальные последствия разрешения широкомасштабного применения артиллерии в Лондоне в первые дни "блица". Чтобы помешать одинокому Dornier Do 17 сбросить 2200 фунтов бомб на стратегический объект в Лондоне, необходимо выпустить по нему 20 000 артиллерийских снарядов. Около 10 процентов, то есть 2 000 снарядов, могли упасть на землю и взорваться на улицах столицы. Если каждый из них весил в среднем 30 фунтов, то это означает, что на улицах Лондона взорвалось бы в общей сложности 60 000 фунтов (27 215 кг) снарядов, что соответствует силе взрыва двадцати семи полностью загруженных бомбардировщиков "Дорнье", которые сбрасывают свои бомбы. Пока что мы почти не улучшили ситуацию для жителей Лондона. Это самое худшее? Ни в коем случае.

Помимо снарядов, которые взорвались бы на земле в Лондоне, еще 18 000 либо взорвались бы в воздухе, либо упали бы на землю неразорвавшимися. Это означало дождь из 200 000 кусков раскаленного металла, падающих на большую территорию, убивающих людей и повреждающих имущество. Стоит отметить, что даже неразорвавшийся снаряд все равно мог убить мирных жителей. Мы также помним совет, содержащийся в правительственной публикации 1939 года Air Raid Warnings, о том, что "большинство травм во время воздушного налета вызвано не прямыми попаданиями бомб, а разлетающимися фрагментами обломков или осколками снарядов". Посмотрите еще раз на иллюстрацию 3, на которой изображен кусок металла весом около фунта, который к тому времени, как он достигнет земли, будет двигаться со скоростью, возможно, 200 миль в час . Только попробуйте представить, что сделают с людьми на улицах 200 000 таких осколков. На самом деле, нам не нужно представлять, потому что на сайте нет недостатка в рассказах о людях, убитых такими осколками. Вот один из них. В книге "Война на пороге", рассказывающей о последствиях блица для Ист-Энда, автор книги Гарриет Солсбери приводит слова Вайолет Кентсбир об одном неразорвавшемся снаряде:

Моя семья пострадала не от бомбы, а от снарядов, выпущенных из орудий в парке. Они не взорвались, а просто упали посреди дороги, и шрапнель, совсем небольшая, попала им прямо в пах, когда они стояли на крыльце, готовые отправиться на свое дежурство, наблюдать за пожаром.

В этом инциденте погибла сестра Вайолет Кентсбир.

Кроме того, есть еще и такая мелочь, как падение на землю большого самолета. Все мы, начиная с 11 сентября 2001 года, знаем, какую опасность для жизни людей представляет самолет, падающий в центре многолюдного города. И последнее, о чем следует помнить: все эти взрывающиеся зенитные снаряды неизбежно заставили бы бомбардировщики лететь гораздо выше, чем в противном случае. Это означает, что их бомбы с большей вероятностью попадут в сторону от намеченной цели. Действительно, есть некоторые анекдотические свидетельства того, что немецкие бомбардировщики, приближаясь к Лондону и видя шквал разрывающихся снарядов, просто сразу сбрасывали свой груз на любой пригород, над которым они пролетали, и поворачивали домой.

Сравнение вероятного результата, когда бомбардировщику просто дают долететь до цели и сбросить бомбы, с вероятным результатом, когда его сбивают, было крайне противоречивым. Здравый смысл подсказывает нам, что, конечно же, было бы разумно помешать бомбардировщику нанести удар по одному из наших городов, если это возможно, особенно по нашей столице. Однако мы убедились, что для людей на земле такие действия будут по меньшей мере в двадцать семь раз хуже, чем предоставление бомбардировщика самому себе, - удивительное открытие! Даже если цифры, которые мы использовали, безнадежно ошибочны, и мы вдвое уменьшим количество снарядов, взорвавшихся при падении на землю, это все равно приведет к тому, что на землю будет израсходовано в тринадцать раз больше взрывчатки, чем было бы доставлено сбитым самолетом.

Можно не сомневаться, что Черчилль, Пайк и большинство других лиц, участвовавших в санкционировании стрельбы из всех зенитных орудий в Лондоне в среду , 11 сентября 1940 года, должны были прекрасно понимать, что отдаваемые ими приказы приведут к гибели сотен или тысяч лондонцев. Однако в сравнении с таким важным фактором, как повышение морального духа гражданского населения и укрепление его решимости оставаться в столице, это не было главным соображением. По сути, британская армия обстреливала Лондон, чтобы предотвратить бегство граждан из города.

Начиная со среды все зенитные орудия Лондона открывали огонь непрерывно, пока хватало боеприпасов. Не было необходимости ждать, пока будет определена цель, это не имело значения. Единственное, что было важно, - это создать как можно больше шума и дать всем понять, что орудия ведут огонь по врагу. Не имело значения, повредит ли эта непрерывная деятельность орудия или выведет их из строя. В какой-то момент обстрел стал настолько интенсивным, что стволы артиллерийских орудий начали перегреваться, что могло привести к гибели. Генерал Пайл приказал дать отдых некоторым орудиям, а организовал ротацию, так что одни орудия вели огонь, а другим давали остыть. Черчилль, узнав об этом, приказал все прекратить. Он сказал Пайлу, что пушки могут отдыхать, когда над Лондоном больше не будет немецких бомбардировщиков.

Для мужчин и женщин на улице звук артиллерии был восхитителен. Это означало, что теперь они наносят ответный удар, и грохот орудий заглушал звук разрывающихся немецких бомб. Как и надеялся Черчилль, это, безусловно, поднимало боевой дух. В письме после окончания войны он откровенно рассказал о том, чего артиллерия достигла и чего не достигла:

Эта грохочущая канонада не причинила особого вреда противнику, но доставила огромное удовольствие населению. Всех подбадривало чувство, что мы наносим ответный удар...

Реакция тех, кто прятался в укрытиях, была такой, какой только можно было пожелать. Это было то, что Черчилль назвал "ревущей канонадой", которую они хотели получить. В дневниках и газетах того времени подчеркивается шум, создаваемый орудиями, и совсем не упоминаются самолеты, которые могли быть сбиты. Барбара Никсон, которая была надзирательницей, писала, что "в среду они наконец-то подняли пушки. Никогда не было такого возбуждающего грохота... Это была великолепная и оглушительная какофония". На следующий день газета "Дейли Экспресс" попала в точку, описав "стрельбу громче, чем бомбы". Именно этого люди и хотели - чтобы звук британских пушек заглушал шум разрывающихся бомб. Невероятно, но артиллерия была перемещена по Лондону и стреляла в самых разных местах, только чтобы люди могли услышать выстрелы.