Некоторые из кусочков металла были не более чем осколками или пятнышками, но было и много более крупных фрагментов, размером от пули до носового конуса, показанного на иллюстрации 3. Поскольку носовые конусы снарядов неизменно отделялись при взрыве, каждую ночь во время блица на землю могло падать около 9 000 таких снарядов. То, что они могли быть смертоносными, видно из газетных отчетов того времени. В газете Evening Despatch за вторник, 17 декабря 1940 года, в самый разгар "блица", рассказывается о 73-летней мисс Ханне Марии Мур, которая жила на верхнем этаже дома 89a по улице Лиа в Киддерминстере. Она легла спать во время воздушного налета, и носовая часть 3,7-дюймового снаряда упала с высоты около 20 000 футов, пробила крышу дома, пробила потолок комнаты, в которой спала мисс Мур, и ударила ее по голове, мгновенно убив. Воспоминания людей, переживших Блиц, полны рассказов о том, как в них чуть не попали большие куски металла от зенитного огня. Такие анекдоты, конечно же, исходят от выживших. Вот еще четыре истории от людей, предоставивших в архив BBC личные рассказы о Второй мировой войне:

Я помню, как слышал немецкие самолеты над головой и огонь зенитных орудий с Кингсвей в Дерби. Внизу свистели осколки, один большой осколок снес заднюю дверь в доме на Лодж-Уэй.

Шрапнель была очень зазубренной и тяжелой и, падая с высоты, могла убить или тяжело ранить любого, в кого она попадет. Странно, но во всех военных историях, которые я читал, об этом ни разу не упоминалось, и я не видел никакой статистики убитых или раненых нашей шрапнелью, хотя их, должно быть, было немало. Вероятно, все это списали на бомбы.

Был очень сильный налет. У нас была орудийная площадка рядом с прожекторной батареей, и они вели огонь по немцам. Цели на самом деле были освещены - самолеты были освещены, и раздавалось "ак-ак-ак", и велась очень сильная стрельба; мы бросились к воротам, потому что нам показалось, что мы услышали, как немецкий самолет был сбит и один из двигателей загорелся.

Мы бросились к воротам, которые находились примерно в 15 футах от нашей входной двери, и мой отец вдруг схватил меня, толкнул и крикнул моей матери: "Беги!

Мы так и сделали, но не знали почему. В следующий момент произошла огромная вспышка и искра, которая вылетела из ворот прямо на нас. Это был осколок, который упал вниз. Отец слышал, как она свистела, и слышал, как она направлялась к нам.

Единственное, о чем вы никогда не задумывались, так это о том, что после "ак-ак", скажем, через минуту или около того, все обрушится вниз - все пули, которыми они стреляли, начнут падать вниз, так что находиться на улице было очень опасно. На следующее утро я нашел в саду крышку от снаряда и большой обломок от дорожки - примерно там, где стояла моя мама, так что отец, вероятно, спас ей жизнь.

Однажды вечером мы с Роном несли оцинкованную жестяную ванну, наполненную водой, из дома его родителей возле Мэнор-Хауса, что было очень далеко. И тут завыла сирена воздушной тревоги! Мы слили воду, надели ванну на голову и побежали по темным улицам как ни в чем не бывало! Вокруг свистели шрапнели, и один осколок ударил в ванну с большим грохотом, который раздался прямо у нас над головой. Тогда нам пришлось вернуться и набрать еще одну полную ванну.

Третий из этих рассказов относится как раз к тому виду носовой части снаряда, который мы уже рассматривали. Помните, что тысячи таких снарядов падали на Лондон каждую ночь во время блица.

Осколочный дождь во многих отношениях был еще опаснее, чем бомбы, разорвавшиеся на земле, - их радиус действия был гораздо больше и разнообразнее. Когда бомба взрывается в населенном пункте, ее радиус действия ограничивается определенным количеством ярдов от места взрыва. Стены дома, например, могут перехватить и отразить силу взрыва. То же самое, конечно, справедливо и для артиллерийского снаряда, который взрывается в воздухе, но после того как осколки разлетаются, они продолжают двигаться по длинным, извилистым траекториям, которые на протяжении тысяч футов падения могут пронести их на милю и более. Сила гравитации гарантирует, что приземлившись, они будут двигаться с такой же силой, как если бы их только что выбросило взрывом.

Странно, что падающая шрапнель, причинявшая такие травмы, повреждения и смерть мирным жителям, исчезла из памяти, ведь в то время она была общепризнанной смертельной опасностью, по крайней мере такой же, как и падающие бомбы. Сбор шрапнели детьми вскользь упоминается в некоторых рассказах Ричмала Кромптона, и это может пролить свет на одну из возможных причин того, что природа шрапнели и ответственность за наносимый ею вред были забыты. Истории, в которых в книгах Уильяма затрагивается тема сбора шрапнели, свидетельствуют о том, что дети, собирающие ее, находились под впечатлением, что это в основном остатки немецких бомб или части немецких аэропланов . Это подтверждают и воспоминания взрослых, которые в то время были детьми. Например, многие дети искали хвостовые оперения от немецких зажигательных самолетов, которые, по слухам, валялись повсюду после воздушного налета.

До сих пор в этой книге мы рассматривали последствия воздушных налетов и предполагаемые меры, использовавшиеся для их предотвращения или сдерживания в Британии. При изучении последствий зенитного огня в Британии возникают проблемы, поскольку его почти всегда смешивали с падением бомб. Эти два вида повреждений часто неразличимы. Однако на американской территории есть два прекрасных примера того, какой хаос может причинить огонь АА, и ни один из них не смешивается с другими видами взрывов. Поэтому в следующей главе мы обратимся именно к Америке.