На обложке потрепанного брюквенного томика красовалось лаконичное Л. Л. Имя подходит, а фамилию его я не знаю. И стал бы он подпирать шатающийся шкаф делом собственных рук?

Задумчиво листая книгу, я пыталась сложить все известные мне детали в образ человека, который стал моим мужем. Он странствует по миру, прекрасно поет, написал несколько книг и обещал Меллариусу помощь с изданием книги о пчелах. А еще он женился на мне и ушел, пообещав вернуться. Не складывалось…

Решив, что пазл не стоит затраченных усилий, я бросилась в пучину уборки. Первым делом взяла топор и пошла в гостиную. Куст вызывал во мне тошноту и чем быстрее я избавлюсь от него, тем лучше.

— Гадость, — пробормотала я, пытаясь уговорить себя. — Гадость. Так что просто берешь и делаешь, Эйлин.

Бледно-зеленые стебли, похожие на чьи-то внутренности, напоминали мне ту давнюю охоту и убитого оленя. Такое же омерзение напополам с жалостью. Стараясь не присматриваться, я быстрыми движениями уничтожала растение. Когда я избавилась от куста, оказалось, что он скрывал за собой отсыревшую разрушающуюся стену. С этим я ничего поделать не могла, поэтому решила действовать в лучших традициях аристократии — не замечать того, что мне не нравится.

Затем настал черед пола. Деревянные полы я вымыла трижды, прежде чем отложила в сторону ведро и тряпку. Не меньше получаса я лежала на свежевымытом полу, не в силах шевельнуть хотя бы пальцем. Уборка это ужасно утомительное занятие. Дворцовым горничным стоило бы прибавить жалование.

Опасаясь очередного отравления, я вылила молоко. Хотелось плакать, глядя, как утекают в траву мои деньги, но еще одного приступа я не перенесу. Больше ничего не куплю у этой женщины. К счастью, творог и сметана были в порядке. Ими я и отобедала, прибавив немного мелкой клубники из своего огорода. У меня оставалось немного хлеба, принесенного Меллариусом, но я решила, что стоит отложить немного еды про запас. Мысль о том, что хрупкое благополучие может развеяться в одно мгновение, пугала до ужаса. Любой мелочи хватит, чтобы я оказалась на самом дне, нищая и брошенная. Нет уж, запасы должны быть. Жаль, что я не умею варить джемы. Можно было бы сохранить таким образом ежевику для себя. Да и на базаре джем наверняка стоит дороже, чем просто ягоды. Впрочем, а почему это не умею? Полы же я мыть научилась, торговать научилась. С джемом тоже справлюсь. Одно знаю точно: нужны ягоды и сахар. В библиотеку что ли сходить? Нет, сперва стоит разобраться с другими делами.

Остаток дня я мыла окна, вытирала пыль, проветривала одеяла и подушки, наводила, как могла, уют. Вертикально стоящие бревна на внутренних подоконниках, разделяющие окна напополам, меня немного озадачили. Я немного помялась, размышляя, стоит ли пытаться их убрать или есть вероятность, что именно они удерживают окно от обрушения. В конце концов, решила не трогать их. Да, в комнате становится темнее, а светильников у меня нет, но сейчас я по вечерам не делаю ничего, требующего освещения. А если буду делать, то к тому времени наверняка смогу позволить себе если не магическую лампу, то хотя бы свечу.

Зато на кухонный стол я гордо водрузила жестянку с цветами. Яркие сине-фиолетовые люпины. Красиво и оживляет помещение. Сразу показалось, что комната стала светлее. Как никогда прежде остро я ощутила, что это мой дом. Он принадлежит мне и здесь все будет так, как я решу. И хозяйство здесь веду я. Все решения, хорошие ли, плохие ли, принимаю я. Забавно, как мало свободы у принцессы, живущей во дворце. Как много ее у нищенки из лачуги.

Вечером я уселась на крыльцо и долго смотрела на звездное небо. Я устала, но какой же приятной оказалась эта усталость. Утром пойду в лес за ежевикой. Потом на базар, продам ее и поищу себе приличное платье по умеренной цене. Непременно куплю сахар для джема.

Тоска по потерянному дому начала потихоньку блекнуть. Тоска по дружескому плечу не проходила, но я старательно глушила ее перечислением своих планов. И все же интересно, Дигвальд скучает? Хоть кто-нибудь во дворце скучает? Или все просто пожали плечами и стали жить дальше? Скорее всего, так и было. Мои несостоявшиеся женихи разъехались по домам, придворные обсудили очередное взбалмошное решение короля Рональда и переключились на новые сплетни, Дигвальд подался в моряки. Жизнь продолжается. Ну что же, моя жизнь тоже идет своим чередом.

***

А на следующий день тщательно выстроенный хрупкий план полетел к лестерусу. Разумеется, по вине короля Дроздоборода, который просто не мог упустить случай испортить мне жизнь.

Я собирала ежевику и развлекала себя фантазиями о том, какие процедуры сделала бы, имей я чуть больше сил и денег. Мои ухоженные принцессины ручки изменились до неузнаваемости. Глядя на них, можно было проследить историю моих злоключений. Вот ожог чуть выше запястья. Это мои первые попытки разжечь огонь. Обломанные ногти — следы вчерашней уборки. Царапины от колючих кустов ежевики создают причудливые узоры и переплетения, начиная от локтей и ниже. Мозоль на ладони осталась после лопаты. Все же копать корни лопуха оказалось не так уж просто. Гладкая, как шелк, кожа стала шершавой и грубой.

Маски для рук, много заживляющего крема и прохладные ванночки с молоком и медом. Пожалуй, начала бы я с этого. Впрочем, ванночки я и так могла бы делать. Зря я выбросила то испорченное молоко. Пить его нельзя, но для рук вполне сгодилось бы. А вот без крема сложно. Интересно, как справляются люди без денег? Люди вроде меня.

Диглан прежде посмеивался над тем, как долго я расчесывала волосы, пока они не начинали походить на золотой водопад, падающий на мою спину. Не упускал он случая подшутить над количеством баночек и флаконов, стоящих на моем туалетном столике. Разумеется, ему не полагалось пересекать порог моей спальни и видеть мой туалетный столик. Разумеется, это правило неоднократно нарушалось нами. Сейчас я не могу не подумать, насколько проще все было бы, если бы мы с Дигланом полюбили друг друга и тайком поженились некоторое время назад. Отец, безусловно, был бы в ярости, но жизнь все равно была бы куда проще, чем сейчас. Увы, испытывать романтические чувства к другу детства, которого знаешь вдоль и поперек, довольно сложно. Диглан Хьюм мой боевой товарищ, мой приятель по шалостям и доверенное лицо. Нет, романтикой тут даже не пахнет.