Диего шагнул к ней навстречу. Теперь он стоял почти вплотную, и Фрида обнаружила, что по росту едва доходит ему до плеча. Он протянул руку и с неожиданной нежностью коснулся цветка петунии в ее волосах.

— Ты действительно прекрасна, — тихо промолвил он. — И одним взглядом своих черных блестящих глаз можешь перевернуть весь мир с ног на голову.

— Фрида, ну где же ты? Хочу познакомить тебя кое с кем. — Из гостиной вышла Тина и резко остановилась, увидев их вдвоем. — О, я, должно быть, помешала.

Фрида сделала шаг назад и отозвалась:

— Нет, ничуть, — однако по-прежнему не сводила глаз с Диего.

— Тебе лучше пойти со мной, — бросила Тина Фриде и добавила, обращаясь к Диего: — А тебя ждет Лупе. — Она указала рукой на женщину, которая вперилась в художника черными как ночь глазами.

Потом Тина взяла Фриду за руку и потащила за собой.

— Лупе Марин — его жена, — прошипела она. — Остерегайся ее. Всем известен ее суровый нрав. Как и ревность. Однажды она расколотила принадлежавшие Диего доисторические скульптуры и кинула их в суп. — Воспоминание заставило Тину громко расхохотаться. — Но они с Диего уже не вместе. Он порвал с ней, когда вернулся из Советского Союза.

— Диего был в России?

Фрида с большой неохотой позволяла Тине тащить ее за собой и постоянно оглядывалась туда, где остался Ривера.

Ее интерес не ускользнул от внимания Тины.

— Он был делегатом на праздновании десятой годовщины Октябрьской революции. — Она произнесла это с легким восхищением в голосе, но тут же снова нахмурилась: — Но лучше держись от него подальше.

— Это еще почему? Я нахожу его очень привлекательным. Такие люди — большая загадка. Он носит пистолет и похож на жестокое чудовище, но у него самые чувственные губы, которые мне случалось видеть, и он так нежно прикасался ко мне, будто у него вместо ладоней бабочки.

— Ты забыла упомянуть, что он гений, который в своих фресках возвращает мексиканскому народу его историю и достоинство, — подхватила Тина. — Однако все же он — как ты его назвала? — чудовище, хоть и нежное. Диего, может быть, сама кротость и невинность, но на прошлой неделе он в приступе гнева выстрелил в мой граммофон. К тому же он талантливый соблазнитель… — Тина сделала паузу, уловив вопрос во взгляде Фриды. — Да, я была его любовницей. Как, наверное, почти любая женщина, пришедшая в этот дом сегодня вечером. И я скажу тебе: оно того стоит.

Но только не доверяй Ривере свое сердце. Он как ребенок, который хочет всего и сразу, но быстро пресыщается и начинает гоняться за новой игрушкой. Он любит соблазнять женщин и разбивать им сердца. Более эгоистичного мужчины я сроду не встречала. Но он очень искренен в своей жестокости: делает женщин несчастными, но даже не осознает и не замечает этого. — Тина посмотрела на Фриду и положила руку ей на плечо: — Если хочешь моего совета, держись от Риверы подальше. Даже не приближайся к нему. Тебе не совладать с таким мужчиной. Кроме того, Диего слишком стар для тебя. Он разобьет тебе сердце. И еще: не верь его рассказам. В них нет ни слова правды. А теперь пойдем!

Тина тоже заглянула в зеркало и провела рукой по волосам, приводя их в порядок. Фрида внимательно наблюдала за ней. Тина Модотти действительно была красивее всех знакомых девушки. Лицом Тина напоминала Мадонну, а в каждом ее движении и жесте читалось непревзойденное изящество. Темными волосами и тонкой талией она отдаленно походила на Фриду, но кожа у нее была фарфорово-молочной, тогда каку Фриды явственно проступал смуглый оттенок, унаследованный от предков индейцев.

Кроме того, Тина была известным фотографом, чьи работы, запечатлевшие мексиканскую уличную жизнь, приводили Фриду в восторг. «Вот бы и мне, — с завистью подумала девушка, — добиться таких же успехов и в работе, и в любви». Она разгладила юбку и последовала за хозяйкой дома.

Оказавшись в переполненной, гудящей разными голосами гостиной, Фрида в первый момент растерялась. Похоже, здесь было дюжины три гостей, мужчин и жен щин примерно поровну. На окнах висели бордовые шторы, а стены были украшены картинами и фотографиями в рамках. В гостиной царил полумрак, в канделябрах со множеством рожков тускло мерцали свечи. Некоторые женщины нарядились в платья с кружевами и стразами по последней американской моде, другие носили партийную форму — темную юбку с блузкой и галстуком, — стягивали волосы в строгий узел на затылке, а единственным украшением им служил значок с красной звездочкой. Мужчины были одеты в костюмы из грубой ткани, у многих на голове была шляпа или фуражка. На фоне собравшихся Фрида выделялась ярким внешним видом. На ней одной был традиционный теуантепекский костюм: длинная разноцветная юбка с широким кружевом по подолу и вышитая блузка. Цветы в волосах и роскошное ожерелье из камней и старого серебра дополняли наряд. Многие гости бросали на девушку любопытные взгляды. Никого из присутствующих, кроме Тины, Антонио Мельи и Диего Риверы, Фрида не знала. Тина потянула ее за руку.

— Хватит на нее пялиться, — заявила она друзьям, приобняв Фриду за плечи. — Я скажу вам, кто это: Фрида Кало. Запомните ее имя, вы его еще услышите.

Беседа на мгновение затихла, люди с любопытством уставились на Фриду, осматривая ее с головы до ног. Девушку охватило раздражение: она не привыкла к такому вниманию. Поймав чью-то насмешливую улыбку, она резко развернулась, так что юбка взметнулась вверх, и принялась блуждать глазами по гостиной. Наконец она нашла Диего, который стоял спиной к ней и беседовал с каким-то мужчиной. Фрида отчаянно нуждалась в том, чтобы он снова посмотрел на нее своими чудесными глазами, чтобы скользил по ней взглядом, ощупывая каждый миллиметр ее тела. Недолго думая, она обняла Тину, повернула ее к себе и крепко поцеловала в щеку. Собравшиеся довольно загорланили. Теперь все внимание принадлежало только Фриде. Краем глаза она заметила, что и Диего Ривера обернулся на шум, скользнул по ней удивленным взглядом и, узнав, рассмеялся. Этого Фрида и добивалась. Она подарила ему самую лучезарную улыбку, на которую только была способна.