Через три дня Фрида, зажав под мышкой два полотна, отправилась в Сокало. Когда она шла по улице Аргентина, сердце у нее прыгало в груди от волнения. Еще пара минут — и она окажется перед Министерством образования, где Диего работает над гигантскими фресками о революции, которые должны занять стены двух внутренних дворов. Она прошла через ворота, соединяющие первый двор с улицей, и замерла на месте. По всем стенам, под аркадами второго этажа и двумя этажами выше, тянулись фрески. Естественными рамками для них служили колонны и потолочные полуарки. Фрида растерялась, не зная, с чего начать осмотр. Повсюду взгляд натыкался на фигуры мужчин и женщин, занятых повседневными делами. Визуальный язык поражал простотой. Персонажи напоминали фигуры на плакатах: почти без перспективы, заключенные в жесткую композицию. Однако техника исполнения и цветовая гамма вызывали в памяти работы старых итальянских мастеров, о которых Фрида знала из книг по искусству. Здесь были серп и молот, учительница, стоящая перед индейскими ребятишками, женщины в народных костюмах с корзинами фруктов на голове, крестьяне, работающие на коленях в поле, промышленные рабочие — вся Мексика оживала прямо на глазах.

Осматриваясь, Фрида уловила приятный запах. Это был копал — разновидность древесной смолы, которую смешивали с красителями и связывали соком кактуса. Девушка увидела двух мужчин, которые изготавливали таким способом краску индиго, размешивая ингредиенты в неглубоких глиняных мисках. Один из мужчин заметил ее и свистнул сквозь зубы. Это привлекло внимание и других рабочих. Все уставились на нее.

Фрида не могла сдвинуться с места, подавленная масштабом и силой фресок. Что она делает здесь со своими картинками, которые по размеру ненамного больше открытой книги? Ее так и подмывало спрятать свои работы за спиной. Но потом она подумала: «Ладно, либо ты струсишь и всегда будешь об этом жалеть, либо решишься прямо сейчас». Прижав картины к груди, она принялась искать глазами Диего. Ей не пришлось особо стараться: он был самым высоким человеком на строительных лесах. К тому же вокруг него роилось множество помощников, и ассистентов.

— Где вы там запропастились с красками? — вдруг заорал Ривера. — И в этом месте слишком тонкий слой грунтовки.

Он повернулся и глянул вниз на двух мужчин, готовивших колер индиго. Сделал он это так стремительно, что Фрида испугалась, что Диего оступится на узких лесах и рухнет вниз. Но, несмотря на внушительный вес и дрожащие под ногами доски, Ривера двигался уверенно, почти грациозно. Интересно, как ему это удается? Как там сказала Тина? Видимо, и со своими женщинами он столь же деликатен…

От этих мыслей молодую художницу отвлек громоподобный голос Риверы.

— Да это же малышка Фрида! — крикнул Диего достаточно громко, чтобы услышали все.

Она почувствовала разочарование. Почему он назвал ее малышкой? В последний раз, когда они виделись, он выражался иначе. Куда делось восхищение ее красотой? Уверенности у Фриды мигом поубавилось, но она решила, что отступать некуда.

— Я тут принесла кое-что и хочу тебе показать. Ты спустишься? — Она надеялась, что ее голос прозвучал достаточно решительно.

— Что ты хочешь мне показать?

— Мои картины. Я рисую.

— Рисуешь?

— Да, и Анита Бреннер считает, что тебе стоит взглянуть на мои работы. Так ты спустишься?

Диего прислонился к лесам и в задумчивости уставился на нее, наморщив лоб.

— Ну ладно. Тебе повезло, что эти лентяи еще не смешали краску. Но у меня есть минут пять, не больше. И это тебе еще крупно повезло. — Он подал сигнал одному из помощников: — Артуро, иди сюда, посмотри, как нанесена грунтовка. Так не пойдет. Исправь, а я сейчас вернусь.

От волнения у Фриды перехватило дыхание. Неожиданно она испугалась собственной дерзости. А вдруг он сочтет ее картины плохими и бессодержательными? Что ей тогда делать? И разве Тина не предупреждала, что Ривера — минотавр, который заманивает женщин в лабиринт, а потом пожирает их? Нервно кусая губы, Фрида ждала, пока он подойдет к ней. Поэтому ее не могла не удивить перемена, произошедшая с Диего, когда он оказался перед ней. Мягко, почти нежно он спросил:

— Скажи, чего ты от меня ждешь?

Его доброжелательность придала ей сил.

— Я хочу узнать твое мнение о моих картинах. Но мне нужны не комплименты, а критика серьезного мастера.

— Я серьезный мастер.

— Пойми, я не из тех, кто рисует по выходным или от скуки. Я простая девушка, которая должна зарабатывать на жизнь. Если ты скажешь, что я никудышная художница и мне следует бросить это дело, я найду другую работу…

— Эй, полегче! Давай сперва посмотрим, — перебил Ривера и положил руку ей на плечо, отчего Фрида слегка вздрогнула.

После короткого колебания она решила начать с портрета Кристины. Диего долго рассматривал картину. Время от времени в его взгляде мелькало удивление и даже нечто вроде восхищения. Наконец он бережно провел кончиком пальца по щеке Кристины, следуя за мазком кисти, затем прокашлялся и сказал:

— Хм, неплохо. Мне нравится цветовое решение, да и немного искаженная перспектива — тоже очень необычный ход. Как будто ты видишь модель мимоходом. Кто изображен на картине?

— Моя сестра Кристина.