— Ну что, Крюк, — пробурчал он. — Как она?

— Сложно сказать, — ответил я коротко. — Рассказала про то, как ее поймали. Англичане, человек десять. Налетели на дом губернатора. Связали ее, увезли. Угрожали. Сдали Роджерсу на «Грозу». Держали в трюме. Она слышала разговоры. Про сокровища Дрейка. И про меня. Они знают, что я близко.

Морган присвистнул сквозь зубы, почесал густую бороду. Его глаза хищно сузились. Он посмотрел на меня так, будто я только что предъявил ему карту с местом, где зарыт клад.

Морган хмыкнул, сплюнул за борт, вытер рот рукавом.

— Этот ублюдок, — буркнул он. — Роджерс. Сказал, что Кромвель дал ему приказ: держать девку, пока ты не сунешься за ней. Говорил про Рида и Кокса, что они рыщут за тобой по всему Карибскому морю. И про сокровища Дрейка — мол, ты угроза их планам.

Я выдохнул, провёл рукой по лицу.

— Она слышала в трюме: «Если он найдёт их раньше нас, Кромвелю конец», — сказал я, глядя на Моргана. — И ещё: «Он близко, торопитесь». Это про меня, точно. Роджерс знал, что я рядом, когда её грузили на «Грозу».

Морган ткнул пальцем в воздух, глаза вспыхнули.

— А он ещё бормотал про Мансфелда и Олоне, — добавил он. — Что они в деле, что Кромвель их подкупил. И про какой-то секрет твой, Крюк. Ты что-то скрываешь, да?

Я мотнул головой, сжал кулак.

— Ничего я не скрываю, — бросил я резко. — Секрет — это карта Дрейка, которую я тебе показывал. Они думают, что я знаю, где Эльдорадо. Изабелла подтвердила — они боятся, что я найду его первым.

Морган хохотнул, хлопнул меня по плечу, чуть не сбив с ног.

— Тогда всё сходится, — сказал он. — Роджерс держал её как крючок, а ты — рыба. Только они не учли, что ты сам их прирежешь.

Я выдохнул, посмотрел на море. Слова Роджерса и её рассказ сплетались в паутинуе. Кромвель, Рид, Кокс — все они гнались за мной, а Изабелла была заложницей.

— Даже так… — протянул Морган задумчиво. — Значит, все это серьезно. Эти ублюдки действительно верят в байки про бессмертие или что там еще Дрейк нарыл. И ты у них как кость в горле. А девчонка — приманка. Что делать будем, Крюк?

Я провел рукой по волосам. Мысли метались. Письмо. Письмо от де Лонвийе, которое передал Мансфелд еще в Портобелло. Я сунул его тогда в карман и почти забыл о нем в суматохе погони. Оно должно быть… да, вот оно, во внутреннем кармане камзола. Я вытащил мятый, покрытый пятнами соли кожаный тубус.

— Ты так и не прочел его? — Морган тут же уставился на тубус. — Послание от губернатора?

— Да, не прочел. Да, от де Лонвийе, — подтвердил я. — Пора посмотреть, что там.

Морган кивнул, его пьяный туман в глазах, кажется, рассеялся окончательно. Он подался вперед, явно заинтересованный. Я повертел тубус в руках. Крышка сидела плотно. Подцепил ее ногтем, потом достал крюк, висящий у меня за поясом, и аккуратно вскрыл тубус. Внутри лежал туго свернутый лист пергамента. Я вытряхнул его на ладонь. Пергамент был старый, сухой, но печать губернатора была цела. Я сломал ее.

Развернул лист прямо тут, под светом луны. Морган придвинулся ближе, дыша мне в ухо смесью рома и табака. Я пробежал глазами первые строки, написанные торопливым почерком де Лонвийе.

«Крюк, если ты читаешь это, значит, Мансфелд нашел тебя, и ты еще жив, слава дьяволу. Ситуация хуже, чем я предполагал. Кромвель окончательно спятил. Его псы — Рид и Кокс — рыщут повсюду. Они верят, что сокровища Дрейка не просто золото, а ключ к силе, к бессмертию, черт их разберет. Они готовы на все. Тортуга под угрозой. Они шантажируют меня, требуют содействия…»

Я читал дальше, чувствуя, как воображаемая ледяная сороконожка бежит по спине. Морган нетерпеливо переминался с ноги на ногу.

Я стоял у своей каюты, ветер рвал волосы, бросал в лицо соленые брызги. В руках лежал пергамент, вынутый из тубуса де Лонвийе. Луна светила тускло, ее отблески дрожали на бумаге, выхватывая торопливые строчки губернатора Тортуги. Морган топтался рядом, в его руке покачивалась жестяная кружка, от которой несло ромом и табаком. Я развернул лист, прижал края пальцами, чтобы не унесло. Читал жадно, проглатывая слова, и с каждым новым предложением внутри поднималась холодная тяжесть, как вода, что заливает трюм в бурю.

Де Лонвийе писал, что люди Кромвеля, Рид и Кокс, втравили его в грязную игру. Они рыщут по Карибам, вынюхивают следы сокровищ Дрейка, веря, что там не просто золото, а что-то большее — бессмертие, могущество, сила, способная переломить мир. Я провел пальцем по чернилам, проверяя, не расплылись ли. Нет, все четко. Кромвель спятил, писал губернатор, и его псы готовы утопить Карибы в крови, если они не найдут меня. Шантаж был прост: Изабелла — их козырь. Они забрали ее, чтобы сломать де Лонвийе, чтобы он выдал меня и все, что я знаю о Дрейке.