Ее подруга быстро научилась их привычкам и теперь всегда стучала, чтобы не увидеть что-то непристойное. Впрочем, Эйслинн не думала, что Фиа это сильно смущало — когда та однажды утром вошла и во всех подробностях увидела округлую задницу Хакона, она сначала многозначительно подмигнула Эйслинн, и лишь затем прикрыла глаза ладонями.

Эйслинн посмотрела вниз на Хакона — её жених лишь беззастенчиво ухмыльнулся, не собираясь останавливаться.

— Мы проснулись, — крикнула она, чувствуя, как бешено стучит сердце, — но…

Она вцепилась пальцами в его волосы, заставляя замедлить движения этого адского языка.

— …неприлично одеты.

Фиа определённо фыркнула от смеха — ей это не почудилось.

— Принести вам завтрак?

— Да, пожалуйста! Спасибо!

Смех Фиа эхом разнёсся по гостиной, когда та удалилась, оставив им ещё немного времени.

Хотя Фиа получила должность сенешаля при Эйслинн, а та обзавелась новой служанкой, Фиа и слышать не хотела, чтобы кто-то другой помогал ей в день свадьбы.

Эйслинн сначала предполагала, что Фиа могла бы заменить Бренну, но та с куда большим энтузиазмом приняла предложение стать сенешалем. По правде говоря, это лучше соответствовало её талантам и острому уму. Помощь Фиа в управлении замком и землями была огромна, и Эйслинн ценила её компетентность и дружбу.

Второй кандидат на замену Бренне недавно занял должность шателена, и вскоре после этого Дундуран попрощался с Бренной. Эйслинн испытывала противоречивые чувства, прощаясь, и солгала бы, если б сказала, что её не задело нежелание Бренны остаться на свадьбу. Оставалось лишь выплатить Бренне годовое содержание и пожелать удачи.

Бренна была не единственной, кто ушёл. Фергас также запросил годовое содержание и покинул замок вскоре после его получения. Со слов Хакона, который по-прежнему проводил часть времени в кузнице, с Эддой и Кейтлин во главе кузнечная мастерская стала куда более гармоничным местом. Ещё несколько слуг уволились, но гораздо меньше, чем опасалась Эйслинн, и их места быстро заняли новые люди.

Она и Фиа добились хорошего прогресса в подборе кандидатов на несколько высоких административных должностей. Новый казначей уже избавил Эйслинн от множества головных болей, связанных с учётом, а управляющий посевами южных земель должен был приступить к обязанностям летом.

Их усилия получили неожиданную поддержку с возвращением её отца.

Меррик Дарроу вернулся в Дундуран в середине зимы, потеряв почти половину отряда и не менее стоуна10 в весе. Его измождённое лицо потрясло Эйслинн, но это не помешало ей заключить отца в крепкие объятия. Всю зиму он и выжившие рыцари постепенно восстанавливали здоровье, хотя у многих, включая Меррика, в глазах так и осталась мёртвая пустота.

Эйслинн больно было видеть отца в таком состоянии, и бoльшая часть обязанностей сюзерена Дарроу по-прежнему лежала на ней, пока он медленно восстанавливался. Новость о смерти Джеррода он воспринял стоически, хотя Эйслинн не раз заставала его тихо плачущим, уткнувшись лицом в ладони. Она решила не говорить о том, что смертельный удар нанёс Хакон — сам он едва помнил тот момент, да и важности это уже не имело.

Джеррод был мёртв. Пришло время оставшимся членам их семьи оставить его грехи в прошлом.

Несмотря на опасения, как отец воспримет её помолвку с полукровкой-кузнецом, Меррик принял новость с добродушной улыбкой. Он тепло принял Хакона, и за последующие месяцы тот стал для Меррика сыном, о котором тот всегда мечтал. Эйслинн с гордостью наблюдала, как её отец и жених оживлённо беседуют за ужином или как Хакон почтительно склоняет голову, внимая советам Меррика.

Всё сложилось куда лучше, чем она могла представить.»

Впрочем, ей довелось получить холодное послание от короля Мариуса, где тот сообщал о «наведении порядка в её маленьком беспорядке» и поздравлял с предстоящей свадьбой — хоть и выражал недоумение по поводу выбора жениха, и интересовался, не желает ли она рассмотреть одного из его видных королевских племянников? Это письмо могло бы лишить её сна, если бы королева Игрейн не отправила собственное, куда более тёплое и искреннее. Она приветствовала правление Эйслинн в Дарроуленде и хвалила удачный выбор супруга — ведь вести о подвиге Хакона на Выборе уже разнеслись по всей Эйреане.

Дружба и любовь — самый прочный фундамент.

— Вернись ко мне. — Хакон поцеловал ее внутреннюю поверхность бедра. — Я с тобой еще не закончил, и теперь я должен начать все сначала.

Эйслинн застонала, когда его язык снова пронзил ее, требуя ее безраздельного внимания и лишая ее шанса спуститься с ее первого пика.

Ей нравилось, когда он становился немного властным. После дней, проведённых в принятии решений и отдаче приказов, было блаженным облегчением оказаться в его заботливых руках. Каждую ночь она растворялась в наслаждении по его велению, жадно ловя каждое мягкое, но требовательное слово. Лишь несколько похабных шёпотов Хакона — и она уже готова была воспламениться от желания, где бы они ни находились.