Я добавил ему на орехи, как следует зарядив в лоб башмаком, да простят меня все гуманисты мира!

А вот тип в платочке испытывать дальше судьбу не стал, а развернулся и помчался прочь, сверкая пятками. Судьба товарищей его волновала меньше всего.

Меня — тем более.

Мужик со сломанной рукой действовал своим криком мне на нервы, я помог ему на время забыться сладким сном, затем тщательно обшмонал. Его угрожающего вида «режик» был мне без надобности, документов при нём не нашёл, зато в карманах завалялись несколько нелишних для меня шиллингов.

Они стали трофеями и перекочевали из его в мой карман.

Подобным образом я поступил и с третьим бандитом. Улов был так себе… хорошо, если наскребётся на фунт, но с паршивой овцы хоть шерсти клок.

Пусть радуются, что оставил их живыми, хотя они и не заслуживали столь щедрого подарка.

— Рад был знакомству, но приношу извинения… Мне пора, — сняв с головы кепку, вежливо попрощался я.

Джентльмен должен при любых обстоятельствах оставаться джентльменом. Даже после того, как насовал по мордасам негодяям и оставил их лежать ничком на грязной мостовой.

Забавно будет почитать в завтрашних сводках об этом событии, интересно, какую версию выдвинут местные сыщики…

Стоило мне толкнуть входную дверь постоялого двора, как лицо мадам расплылось в любезной улыбке, словно на пороге её непочтенного заведения появился сам премьер-министр королевства.

— Мистер Лестрейд… — столько патоки было в звуках моего имени, что я с непривычки напрягся.

— Да, мадам…

— Как прошёл ваш день?

— Просто превосходно…

— Отрадно слышать…

— Мой номер? — выразительно посмотрел я на мадам, догадываясь, что перемены в её обращении со мной появились неспроста.

Ну не перевоспиталась же она за то время, пока меня не было.

— С вашим номером всё в порядке… Никто не выносил из него ваши вещи, всё осталось как есть…

— Да? А как же констебль Кризи? Ужасно не хочется его расстраивать… — покачал головой я. — Он обещал мне всяческие кары, если я останусь в вашем доме…

— Господин констебль погорячился… Он слишком ответственно относится к своим обязанностям, любой беспорядок приводит его в дурное расположение духа… Только этим обьясняются его дурные манеры сегодня с утра, — затараторила хозяйка.

Похоже, Сто Одиннадцатый заинструктировал её по самое нехочу. И я догадывался почему это произошло.

Херб сказал, что все дежурные смены во всех дивизионах оповещены о новом детективе в Скотланд-Ярде. Нетрудно сложить два плюс два, чтобы понять, о каком Лестрейде идёт речь.

Так что для констебля Кризи наступила горячая пора. Доказывать передо мной, что он — не верблюд, ему теперь придётся долго. Возможно, до конца службы в полиции Лондона.

Явиться лично констебль не решился. Что ж… знает кошка, чьё мясо съела.

— Куда прикажете подать ужин? — осведомилась мадам Беркли с предельной вежливостью, разве что книксен не сделала.

— Как обычно, ужинать буду у себя, — сказал я.

Она почему-то улыбнулась.

— Разумеется, мистер…

Эта улыбочка показалась мне подозрительной… За ней, скорее всего, что-то стоит.

Поэтому, поднимаясь по лестнице и отпирая дверь номера, я мысленно готовился ко всему, включая к поданному в зажаренном виде констеблю Кризи, украшенному яблоками. Или к полудюжине вооружённых до зубов бандитов, вроде тех, что поджидали меня в переулке.

Половицы под ногами скрипели, дуло из всех щелей…

Подойдя к двери, я немного постоял, почти не дыша и прислушиваясь к посторонним звукам.

Вроде бы в номере никого не было, но пресловутое шестое чувство говорило, что это не так…

Был единственный способ это проверить.

Мимо как раз проходил один из моих соседей — замухрышка с преисполненным скорби лицом.

— Мистер… не знаю вашего имени, — окликнул его я.

— Что? — замер он.

— Вы не откажетесь мне помочь? — улыбнулся я и, не дожидаясь ответа, распахнул дверь номера и втолкнул его внутрь.

Тут же захлопнул дверь и прижался к стене.

Ни тебе выстрелов, ни взрывов, ни звуков борьбы… Только тягостная тишина.

Замухрышка выскочил из дверей с такой скоростью, что едва не перелетел за перила и не сверзился вниз, я успел его подхватить в последний миг, и он не разбился.

— Осторожнее, мистер! Вы могли упасть!

Лицо соседа почему-то приобрело густо-свекольный цвет.

— Ну, мистер… Ну, знаете! — воскликнул он и, одарив меня злым взглядом, скрылся у себя.