Или отправят ловить бездомных собак. Ещё то удовольствие.

До больницы Святого Фомы идти было чуть больше мили, но накрапывающий дождь отбивал всякое удовольствие от прогулки пешком. Я решил поехать на омнибусе. Когда я подходил к остановке от неё только что уже отъехал тяжёлый неповоротливый экипаж. Скорость у него была невелика, легко можно было догнать, если прибавить хода, но график движения составлял каких-то пять минут, и я решил подождать следующего.

Наконец, он подъехал.

Я вошёл в набитый под завязку людьми омнибус, с трудом разыскал место где-то в углу, втиснувшись между сухим джентльменом лет двухсот, из которого давно уже высыпался весь песок, и полной дамой, чьи телеса занимали половину скамьи.

Лицо женщины, а вернее молодой девушки, показалось мне знакомым. Леди Элизабет Патерсон, с которой я познакомился не в самых романтических условиях. Не знаю только почему она предпочла омнибус путешествию в собственном экипаже.

Лицо у девушки было задумчивым, она не обращала на меня ни малейшего внимания, и я счёл, что не стоит лишний раз докучать даме. Даже столь очаровательной, как мисс Элизабет.

На коленях у неё стояла маленькая изящная сумка, она покачивалась и тряслась на многочисленных колдобинах и выбоинах мостовой. Одета леди была в длинное платье для прогулок и тёмный плащ. Голову украшала скромных размеров шляпка с перьями.

Мы проехали всего ничего, каких-то несколько минут, как мисс Элизабет встала и повернулась ко мне боком. Из кармана её плаща торчала ручка сложенного зонтика-парасоли.

Девушка направилась к выходу. Практически в ту же секунду со своего места поднялся тощий как палка тип с худыми щеками и острым носом. До этой секунды он сидел совершенно безмятежно и ничего в его поведении не говорило, что он собирается выходить.

Сделав всего один шаг, тип споткнулся, нелепо взмахнул длинными словно грабли руками и оказался вблизи леди Элизабет.

Девушка обернулась.

— Тысяча извинений, мисс! — прижал левую руку к сердцу он.

Правая тем временем уже шарила в её сумочке.

Работу довольно профессионального карманника мог видеть только я. Вернее, догадываться, потому что все манипуляции он проделывал абсолютно легко и искусно, словно заправский фокусник.

Спец примерно его класса и учил меня когда-то всяким воровским штучкам. Совсем недавно я применил их на практике, когда ко мне вломились двое из королевской инспекции полиции.

— Ещё раз моё вам почтение! — вроде бы вежливо, но при этом с глумливой ухмылкой произнёс тощий.

Он учтиво поклонился и сделал шаг назад.

— Вы прощены, но впредь прошу быть аккуратней, — строгим тоном заявила леди Элизабет.

— Секунду! — Я взвился со скамьи и стальными тисками зажал руку тощего, которую он уже успел сунуть себе в карман.

Сбросить то, что он украл у леди, этот тип теперь не успеет.

К тому же он работал один, без напарника, которому мог бы передать хабар.

— Ай, мистер! Что вы делаете! — взвизгнул тощий.

Он предпринял попытку вырваться, но сделал себе только хуже. От боли у него даже выступили слёзы на глазах.

— Не дёргайся. Будет хуже! — предупредил я.

— Мистер, как вам не стыдно! — вдруг возмутилась леди Элизабет. — Зачем вы пристали к этому молодому человеку?

— Поверьте, у меня есть все на то основания, — улыбнулся я ей, и, не давая вору разжать пальцы, поднял его правую руку.

В ней находился небольшой, расшитый золотом и жемчугами, кошелёк.

— Это ведь ваше — да, леди Элизабет?

— Моё, — кивнула девушка.

— Теперь, надеюсь, вы понимаете, какие мотивы двигали мной, — сказал я.

— Он что — хотел украсть мой кошелёк?!

— Неправда! — взвизгнул тощий. — Дама случайно выронила кошелёк. Я поднял его и хотел ей вернуть. Но не успел — вы впились в мою руку как клещ.

— Эту чушь рассказывай кому-то другому. Детектив Лестрейд, Скотланд-Ярд, — громогласно объявил я на весь омнибус. — Обычно мы не занимаемся карманниками, но тебе крупно не повезло.

Я посмотрел на леди Элизабет.

— Вы сильно спешите?

— Я… Не очень. А что?

— Давайте выйдем из омнибуса, тем более это, очевидно, была ваша остановка, и будем думать, как поступить с этим неприятным во всех отношениях мужчиной.

— Хорошо, — легко согласилась она.

Мы покинули омнибус, и тот, вобрав в себя новую партию пассажиров, покатил дальше.

— Отпустите меня, пожалуйста, — заныл тощий. — Это была первая и единственная кража в моей жизни. Моя мать при смерти, сестра тяжко больна — мне пришлось пойти на это, и я жутко раскаиваюсь!