Он положил руку на спинку трона, но не сел. Развернулся и ушёл, оставив пустой трон в зале, наполненном светом.

Спустя год в центре Новой Академии наук, на открытии Космического отделения, молодой Император Александр II говорил:

– Мой отец показал, что история — это не дорога с одним концом. Она — книга с миллионом страниц. Мы пишем её дальше. Не ради прошлого, а ради будущего.

Сын Времени ушёл в тень, но его след стал путеводной звездой.

И Россия, сильная и мудрая, шла в новый век не как догоняющая, а как ведущая.

Летний день в Ливадии. Белый дворец, где когда-то Николай мечтал о покое, снова принял своего хозяина — теперь уже не как государя, а как мудреца, живущего вне политики, но не вне истории. Здесь, среди кипарисов и южного солнца, он продолжал работу — над мемуарами, над будущим проектом Имперской Энциклопедии, над образованием офицеров нового поколения.

– Вы ведь всё равно управляете, — с улыбкой заметил приехавший в гости Чернов, теперь уже министр внутренних дел.

– Не управляю. Направляю. И то — если слушают, — ответил Николай, откинувшись в кресле. — Стране теперь нужен не волк с кнутом, а пастырь со словом.

– Но если снова грянет буря?

– Тогда и меч найдётся. Но сначала — слово. Всегда — слово.

В Москве, в новом центре «Интеллект России», шло заседание Совета Имперского Развития. Александр II уверенно вёл встречу, обращаясь к министрам на «вы», и при этом не теряя человеческой теплоты.

– Развитие Сибири — наш главный приоритет на ближайшие десять лет. Не как колонии, а как равноправной части державы. С наукой, транспортом, промышленностью. Мы — не запад, не восток. Мы — мост. И этот мост должен быть прочным.

В зале кивнули. Теперь было ясно: новое поколение у власти не разрушало старое — оно продолжало его.

Позднее, в кабинете в Ливадии, Николай в последний раз взглянул на карту. Мир изменился: Ближний Восток — стабильнее, Азия — ориентирована на Россию, Европа — сдержана, но уважительна.

На столе — письмо от японского принца: приглашение на Всемирную конференцию культур в Киото.

– Пора снова в путь, — произнёс он.

Он больше не был просто императором. Он был Сыном Времени — человеком, доказавшим, что история может быть переписана не мечом, а волей, разумом и верой.

Поезд «Империя» мчался сквозь просторы России — от Крыма к Дальнему Востоку. Окна купе отражали степи, сменяющиеся лесами, горы, уходящие в туман, и новостройки в бывших окраинах, которые теперь стали промышленными центрами. С Николаем ехали несколько научных советников, старые офицеры и совсем юные курсанты. Он внимательно слушал их споры — о будущем ракетной отрасли, о потенциале Арктики, о границах возможного в нейросетях. Лишь изредка вмешивался, поправляя факты или подбрасывая трудный вопрос.

– Ваше величество… — начал один из юных инженеров, — разве вы не устали? После стольких лет?

Николай взглянул в окно и тихо произнёс:

– История — не дорога, которую можно пройти до конца. Это река. Ты либо плывёшь по ней, либо тонешь. А я научился плыть.

Поезд подходил к Владивостоку. На перроне уже собралась делегация из Кореи, Китая и Японии. Международная миссия «Мост Мира» — первый совместный проект по освоению космоса с участием восточноазиатского блока и Российской империи. Император шагнул на перрон — без парадного мундира, в скромной шинели. Но люди склоняли головы не перед блеском погон, а перед его именем, перед тем, что он стал символом новой эры.

Поздним вечером, сидя у окна и наблюдая, как над бухтой поднимается луна, Николай достал лист бумаги.

«Сыном времени я стал не потому, что знал будущее. А потому, что научился слушать прошлое и уважать настоящее.

Россия выстояла. Россия живёт. Значит, я всё сделал правильно...»

Он отложил перо и закрыл глаза. Где-то вдали звучал гимн — не старый, царский, и не советский, надменный, а новый. Он начинался с тех же слов, что звучали в сердце миллионов: Славься, великая Родина! — и в этих словах была вера, которую он пронёс сквозь эпоху.

На следующее утро, после встречи с делегацией, Николай собрал закрытый Совет. В зале находились представители новых технологических ведомств, военного командования и министры ключевых направлений — образования, промышленности, энергетики и внешней политики.

– Мы вступаем в век, который будет не только цифровым, но и политически турбулентным, — начал он. — Наше преимущество не в ресурсах, не в армии и даже не в космосе. Оно в мышлении. Мы научились действовать на опережение.

На большом экране появились карты: одной рукой Николай указывал на Арктику, другой — на Юго-Восточную Азию.