— Мама, прошу прощения. Я солгал тебе, обременил чужими вещами.

— И слугами, — подсказала матушка.

— Слугами? Я полагал, лишь Таня…

— И дед Кузьмич. Ему некуда идти. Не выгонять же старика на улицу. Спит… в сарае с вещами. Пока тепло.

— Прости…

— И друга подставил.

— Я не заставлял. Он…

— Ты серьезно думаешь, что Добрыня сможет тебе отказать?

— Почему нет? — изумился Влад.

Матушка не вздохнула, но возвела очи горе.

— Неправда, — возмутился он. — Мы с Добрыней друзья. Такие же, как вы с его матерью. Он волен в выборе.

— Тем более. Настоящие друзья помогут и в горе, и в радости. Разве ты поступаешь иначе?

Что он мог возразить? Даже очередное «прости» будет звучать жалко.

— Я отписала его матери, объяснила, что вы… пошутили. Это я неправильно вас поняла. Успела до того, как она выехала.

— Спасибо, мама. — Влад наклонился, поцеловал тыльную сторону ее ладони. — И…

— Простить? — догадалась матушка. — Простит несложно, Владушка. Мне бы понять, что с тобой. Как тебе помочь.

— Никак. Или… — В его положении наглеть сильнее — это… диагноз. — Я не знаю, как поступить с вещами… и людьми.

— А она?

— Она не хочет, чтобы я ей помогал. И, кажется, собирается жить… самостоятельно. Иначе, чем жила.

— Кажется?

— Я не уверен.

— Так спроси. Мне не сложно кормить этих слуг. И вещи… не мешают. Но ситуация требует какого-то решения. Все же это ее вещи и ее люди. Пусть хотя бы скажет… Или лучше мне с ней поговорить?

— Нет, я сам. Спасибо, мама.

Он потянулся, чтобы вновь поцеловать ее руку, но матушка ловко подставила щеку. А после и вовсе обняла непутевого сына.

К Марьяне Влад отправился с твердым намерением поговорить начистоту. Хватит вилять, следует сказать, кто он. Разобраться со всем до начала конкурса.

Дома он Марьяну не застал. Можно было бы подумать, что она не открывает, но в окнах флигеля свет не горел.

Поиски по метке подсказали, что Марьяна движется в направлении дома, и Влад поджидал ее у крыльца. Однако подошла какая-то незнакомая девушка. Хромая. Некрасивая. Одетая просто, как служанка.

— Вам что-то нужно? — спросила она, глядя на Влада испуганно.

Да что за…

Влад отчетливо видел метку. Но перед ним стояла не Марьяна.

И как такое возможно?!

Глава двадцать первая, в которой Марьяна знакомится с мужем

Марьяна

Обучение премудростям мытья посуды заняло весь день. Но мне даже понравилось такое внимательное отношение к новичку. Это делалось не ради меня, а ради того, чтобы налаженная система работала без перебоев. И, одновременно, существенно облегчило мне адаптацию к новым условиям. Все же от Марьяны Богдановой никто не требовал определенных навыков и умений, и особенности местного мытья посуды были мне неизвестны.

А еще меня накормили. Глафира сказала, что забирать еду домой нельзя, за это накажут. Зато в столовой можно есть, сколько хочешь. И выбор блюд хороший. Заметно, что на прислуге Великий Князь не экономит.

Так что домой я возвращалась сытая и довольная, хотя радоваться вроде бы и нечему. Работа тяжелая, а зарплата маленькая. Нерешенных проблем много, а мне теперь некогда ими заниматься. К нотариусу надо сходить, дочку Марьяны забрать, найти деньги, чтобы закупить материалы для кукол. И, главное, я не представляла, как стать Марьяной. В этом обличье меня Луша, пожалуй, и не узнает. И нотариус на порог не пустит.

И все же маленькую победу над обстоятельствами я одержала.

Настроение испортилось, как только я увидела, кто поджидает меня у крыльца дома.

Влад! Вот как он меня нашел? Хотя… он же ведун. Может, и есть у них какое-то умение находить людей. Гораздо интереснее, зачем он здесь. Или, что ближе к истине, мне страшно из-за того, что он здесь. Почему он никак не оставит меня в покое?!

К удивлению, я обнаружила, что испытываю не только страх и досаду. Сердце ёкало от предвкушения встречи. Я понимала и то, что слишком строга к Владу. Он единственный, кто пытался мне помочь, кому я не безразлична. И если бы не моя подозрительность, я с удовольствием поддержала бы это знакомство.

Оттолкнуть его в очередной раз? Или все же…

Подойдя ближе, я вспомнила, что Влад видит не Марьяну. Я же стала Марийкой!

— Вам что-то нужно? — спросила я, сетуя, что не обладаю актерским талантом.

У Влада отвисла челюсть. Я всегда считала это образным выражением, но…

Как-то сложно описать иначе то, что я наблюдала. Нижняя челюсть ведуна поползла вниз, рот приоткрылся, а глаза широко распахнулись. На лице застыло выражение крайнего удивления.

Любопытно, отчего…