— Важна? — сэр Генри усмехнулся. — Ловить преступников? Это не дело для Рейнера. У нас есть компания, которая требует внимания. Было бы кому передать её в будущем.

Я почувствовала, как напряжение в комнате нарастает. Эдгар сжал кулаки, но прежде чем он успел что-то сказать, я вмешалась.

— Сэр, — начала я, стараясь говорить уверенно. — Работа Эдгара действительно важна. Он защищает людей, обеспечивает порядок. Это требует огромной ответственности и мужества.

Сэр Генри посмотрел на меня, и в его глазах мелькнул интерес.

— Хм, — произнес он. — А ты, я вижу, умеешь постоять за себя.

— Я просто говорю правду, — ответила я, чувствуя, как леди Маргарет смотрит на меня с одобрением.

— Ну, раз уж мы заговорили о бизнесе, — продолжил сэр Генри, — расскажи, как у тебя обстоят дела с документами на твою фирму?

Я немного растерялась, но быстро собралась.

— Документы оформлены, но часть прав пока принадлежит моему бывшему партнеру, Виктору де Лаваль, — объяснила я.

— де Лаваль? — сэр Генри задумался. — Это можно исправить. Я могу выкупить его долю. Бизнес должен оставаться в семье.

— Генри, — леди Маргарет слегка покачала головой. — Ты сразу за дела. Давай хотя бы ужин закончим.

— Дела никогда не ждут, — ответил он, но в его глазах читалось удовлетворение.

После ужина, когда мы с Эдгаром остались одни , он провел меня в их закрытый садик.

Сад особняка Рейнеров был удивительно тихим местом. Звезды ярко светили в ночном небе, а легкий ветерок шелестел листьями деревьев. Мы с Эдгаром уединились здесь после ужина, чтобы обсудить то, что давно назревало между нами.

Эдгар выглядел немного напряженным. Весь день он провел в разговорах с юристами и чиновниками, выясняя детали переоформления опеки надо мной. Теперь, когда он знал, что как дознаватель действительно может взять на себя эту ответственность, он казался одновременно облегченным и обеспокоенным.

— Анна, — начал он, глядя на меня своими пронзительными глазами. — Я не хочу, чтобы ты чувствовала себя связанной. Переоформление опеки... это звучит так, будто я хочу контролировать твою жизнь. Но это не так.

Я улыбнулась, чувствуя, как его искренность согревает меня.

— Эдгар, я знаю, что ты делаешь это для моей безопасности, — сказала я мягко. — И я ценю это. Но ты прав, это не должно быть так. В идеале, я должна сама распоряжаться своей жизнью.

Он вздохнул, проводя рукой по волосам.

— Я просто не хочу, чтобы ты думала, что я пытаюсь ограничить тебя. Ты... ты слишком важна для меня.

— Я знаю, — ответила я, беря его руку. — И я благодарна тебе за то, что ты готов сделать это ради меня. Но, знаешь, это не только моя проблема.

Он нахмурился, явно не понимая, куда я клоню.

— Что ты имеешь в виду?

— В этом мире женщины, будь то переселенки или местные, не имеют тех же прав, что и мужчины, — объяснила я. — Мы не можем владеть бизнесом, голосовать, принимать решения без одобрения мужчин. Это... неправильно.

Эдгар задумался, его взгляд стал серьезным.

— Да, этот вопрос уже звучит в кулуарах. Многие дамы и правда намного умнее и сильнее некоторых мужчин..

— Да, — кивнула я. — В моем мире был период, когда женщины активно боролись за свои права. Они устраивали митинги, писали книги, требовали равенства. И, в конце концов, они добились многого. Женщины получили право голоса, возможность работать наравне с мужчинами, владеть имуществом...

— Это звучит... невероятно, — произнес Эдгар, его глаза расширились от удивления.

— Это было нелегко, — добавила я. — Но они не сдавались. И я думаю, что здесь тоже можно что-то изменить. Может быть, не сразу, но шаг за шагом.

Эдгар смотрел на меня с восхищением, которое я не могла не заметить.

— Ты... ты удивительная, — сказал он наконец. — Я никогда не перестану удивляться твоей силе и стойкости. Изменить целый мир будет очень сложно.

— Это потому, что ты никогда не сталкивался с этим, — улыбнулась я. — Но теперь, когда ты знаешь, что это возможно, может быть, ты захочешь помочь?

— Конечно, — ответил он без колебаний. — Но... расскажи мне больше о твоем мире. Я хочу понять, откуда ты.

Я кивнула, чувствуя, как внутри меня разливается тепло.

— Хорошо, — начала я. — В моем мире, в 21 веке, технологии достигли невероятных высот. Люди могут общаться друг с другом на расстоянии тысяч километров, лечить болезни, которые раньше считались неизлечимыми.

— Это... невероятно, — прошептал он.

— Но технологии — это только часть, — продолжила я. — Люди стали более открытыми, более терпимыми. Женщины, как я уже сказала, получили равные права. Конечно, проблемы все еще есть, но прогресс очевиден.