— В больницу. Сейчас же.

Я только отрывками помню, как мы садились в такси. Помню, как холодный воздух ударил мне в лицо, когда мы вышли на улицу, и как Никки поддерживала меня, пока мы шли к входу в больницу. Оформление прошло как в тумане: какие-то бумаги, вопросы, на которые я едва могла ответить.

А потом... потом я услышала его голос.

— Анна.

Это был Виктор. Его голос звучал так отчетливо, что я на мгновение подумала, что это галлюцинация. Но он был здесь. Я чувствовала его присутствие, даже не открывая глаз.

Мое тело горело, будто я была в огне. Голова раскалывалась, и каждый вдох давался с невероятным усилием. Я чувствовала, как будто проваливаюсь в какую-то бездну, где нет ни времени, ни пространства.

Но потом что-то изменилось.

Я не знаю, сколько времени прошло, но вдруг я почувствовала, как жар начинает отступать. Нос задышал, головная боль постепенно утихла, и я смогла открыть глаза.

Первое, что я увидела, было его лицо.

Виктор.

Он сидел у моей кровати, его глаза были пристально устремлены на меня. Я моргнула, пытаясь понять, реальность это или все еще галлюцинация. Но он протянул руку, погладил мою щеку, и его прикосновение было слишком реальным, чтобы быть вымыслом.

— Видишь, Анна, — произнес он тихо, но с какой-то ледяной уверенностью. — Как ненадолго ты побегала от своего опекуна.

Я попыталась что-то сказать, но слова застряли в горле.

— Я достаточно дал тебе свободы, — продолжал он, его голос звучал почти с сожалением. — Но мы оба понимаем, что этот мир не для тебя.

— Нет... — прошептала я, чувствуя, как страх сковывает меня.

— Я забираю тебя домой, — сказал он, и в его голосе не было места для возражений.

Я попыталась сесть, но тело не слушалось. Виктор встал, его тень нависла надо мной, и я почувствовала, как меня охватывает паника.

— Никки... — прошептала я, надеясь, что она где-то рядом.

— Она не сможет тебе помочь, — сказал Виктор, как будто читая мои мысли. — Ты моя подопечная, Анна. И я не позволю тебе снова убежать.

Он наклонился ближе, и я почувствовала, как его дыхание касается моего лица.

— Ты думала, что сможешь начать новую жизнь? — прошептал он. — Но ты забыла, кто ты есть. И кто я.

Я закрыла глаза, чувствуя, как слезы начинают катиться по щекам.

— Пожалуйста... — прошептала я, но он уже взял меня на руки.

— Не бойся, — сказал он, его голос звучал почти нежно. — Скоро все будет как прежде.

И в этот момент я поняла, что все, чего я добилась, все, что я построила, может рухнуть в одно мгновение. Виктор был здесь, и он не собирался отпускать меня снова.

Но где-то в глубине души я знала, что не сдамся. Не сейчас. Не после всего, через что я прошла.

— Нет, — прошептала я, открывая глаза. — Я не вернусь.

Виктор посмотрел на меня, и в его глазах мелькнуло что-то, похожее на удивление.

— Мы увидим, — произнес он, и его голос звучал как приговор.

Но я уже знала, что буду бороться. До конца.

Виктор действовал быстро и безжалостно. Уже на следующий день после того, как он забрал меня из больницы, я оказалась полностью изолирована от внешнего мира. Никки, Эдгар, даже слуги — все, кто мог бы помочь или просто поддержать, были отрезаны от меня. Виктор ограничил моё общение до минимума, а его дом, который когда-то был моим пристанищем, теперь стал клеткой.

Спустя пару дней он перевёз меня к себе. Комната, в которую меня поместили, была знакомой до боли: те же обои, тот же вид из окна, тот же запах старого дерева и пыли. Казалось, время здесь остановилось. Но я-то изменилась. И это место больше не чувствовалось как дом.

Болезнь, которая свалила меня, оказалась коварной. В этом магическом мире, как я поняла, обычные простуды лечатся не так, как в моём прошлом. Магия может убрать симптомы — головную боль, отёк в носовых пазухах. Но сам процесс борьбы иммунитета должен быть естественным. Поэтому мне прописали постельный режим и покой. Покой, которого у меня не было.

Слуги, как и раньше, старались проводить в моей комнате как можно меньше времени. Они приносили еду, лекарства, свежие простыни, но их глаза избегали встречи с моими. Они боялись. Боялись Виктора. Боялись меня. Или, может, боялись того, что я представляю.

Виктор, как ни странно, почти не появлялся. Он пропал из дома, оставив меня на попечение слуг. Сначала я не придала этому значения, но потом начала складывать пазлы. Его исчезновение, дата, которую я случайно услышала в больнице, — всё это указывало на одно: он уехал контролировать процесс проведения торгов переселенцев.