– Сбавьте тон, – спокойно сказала я этому хаму, от которого меня уже тошнило.

Наверное, он заметил отвращение, отразившееся на лице, ведь я больше не сдерживалась.

– Может, тогда ты скажешь ей, как надо себя вести? – Самодовольная улыбка. – Или мне самому ей напомнить, что я гость клуба?

Я долго смотрела на него, а потом вдруг вспомнила, что тоже бродила по этому коридору, когда некоторое время назад хотела выйти на улицу с телефоном. Надеялась найти какой-нибудь запасной выход. Тогда я еще не знала, что пожарные выходы совсем в другой стороне и отсюда можно попасть только во внутренний двор.

Мне хватило одного, чтобы заметить, как сверкнули в его глазах мимолетные хитрые искорки, крохотный проблеск, который выдал его без слов. Весельчак понял, что я обо всем догадалась, и его лицо стало жестче.

– Камилла, зови охрану, – громко сказала я.

– Охрану? – переспросил он недоверчиво, с насмешливой ноткой в голосе.

Камилла исчезла в глубине коридора.

И тут Весельчак захохотал, как будто ситуация была слишком абсурдной, чтобы воспринимать ее всерьез.

– Ну ты даешь… – Он недоуменно покачал головой, затем, все еще улыбаясь, пошел по коридору.

Я, хоть и не хотела этого делать, была вынуждена схватить его за полу пиджака, чтобы не дать уйти.

– Стойте!

Он схватил меня за запястье. Почувствовав холодные кончики его пальцев, я пожалела, что пренебрегла необходимостью соблюдать дистанцию.

– Если это повод потрогать меня, – отвратительно слащаво прошептал он, – то он тебе не нужен.

– Вы с другом ищете способ уйти, не заплатив, – процедила я сквозь зубы.

Задиристый и упрямый характер, из-за которого я часто попадала в неприятности, побуждал меня смотреть на него так, как Камилла не осмеливалась.

Я никогда не понимала, почему мужчины, вместо того чтобы отшатнуться, очаровываются дерзкими, строптивыми женщинами. Этот персонаж, кажется, ничем не отличался от других.

Внезапно он протянул другую руку и схватил меня за волосы сзади. Я не испугалась, лишь стиснула челюсти и вытянула руки вперед, чтобы помешать ему притянуть меня к себе.

– Наглая сучка, – дыхнул он мне в лицо.

От отвратительного запаха у него изо рта – смесь вина, ликера и дорогого шампанского – я скривила губы, но не опустила глаза.

– Как же я ненавижу таких девок, как ты… Вы первые вертите хвостом, выделываетесь, а потом ходите неприступные, как монашки. Ты хочешь моего внимания, да?

Я выгнула спину, пытаясь его оттолкнуть и давая понять, что с той, кто не плачет и не паникует, а стоит с высоко поднятой головой, не так-то легко справиться.

– Если да, ты просто скажи. Я с удовольствием сотру эту идиотскую гордость с твоего личика, на заднем сиденье моей машины это очень удобно сделать…

– Слова истинного джентльмена…

Мир вокруг как будто замер. Я почувствовала нехватку воздуха в груди, дыхание перехватило. И только потом пришло необъяснимое, ошеломляющее облегчение, и я удивилась сама себе.

Этот голос, узнаваемый грубый тон.

Этот голос, отозвавшийся у меня в душе панической дрожью.

Окаменевшая, с широко открытыми глазами и пропавшим дыханием, я ощутила позади себя чье-то уверенное присутствие. Одетая в перчатку-митенку рука с крупными суставами и крепкими мужскими костяшками пальцев задела по касательной мой подбородок, сомкнувшись на руке, которая все еще держала меня за волосы.

– У меня есть идея получше, – произнес тот же голос позади меня. – Сначала давай-ка ты ее отпустишь.

Весельчак вырвался и отскочил на несколько шагов, не желая, чтобы его снова схватила рука, которая, я была уверена, сдавила его ладонь гораздо сильнее, чем это было необходимо. Я отошла в сторону, а он продолжал смотреть на Андраса с отвращением и испугом, как будто видел перед собой гибрид гнуси и опасного зверя.

Андрас был не один. Позади него стояли Сергей с охранниками, которые, казалось, только и ждали его команды, чтобы вмешаться.

Пусть он был молодой, пусть ему всего двадцать три и совесть у него черна, но в его уверенности, в том, как он двигался и держал себя, было что-то, способное вызывать уважение даже у людей старше его.

Над сумрачным Андрасом не тянуло шутить, хотя сам он только так и вел себя с людьми – насмешливо и пренебрежительно.

– Ты в курсе, что твой приятель ушел? Похоже, вы не оплатили счет. – Андрас возвышался монолитной стеной, а охранники окружили провинившегося гостя.

Весельчак снова попятился и трусливо огляделся по сторонам; от его высокомерной маски не осталось и следа.