— Это я понимаю, — ответил я, — но полагаю, мы найдем способ. Сейчас-то важно не это. Сейчас важно вернуть власть души императора над его телом и выкинуть Старра куда подальше.

— Интересно, как там император? — проговорил Рик. — Жив ещё или болтается вот как я… до этого момента?

— Не знаю, ребята, — ответил я. — В одном я уверен: мы дали Старру достаточно времени, чтобы он начал творить всякую дичь, которую будут замечать его приближённые.

— Я думаю, он это сделал, — приговорила Асакура, — ещё до того, как мы вышли из дворца.

— Это понятно, — согласился я. — Но понимаешь, первые моменты, первые решения, слова можно списать на шок от происходящего. Всё-таки, как-никак, человек пережил самый натуральный государственный переворот. А вот спустя день-другой, как сейчас, уже становится понятно: император творит дичь. У него в окружении было три человека, которым я вполне мог бы довериться, — сказал я. — Марк Евгеньевич, Тинто и Роман, его секретарь.

— Тинто погиб, — сказала Асакура, понимая, что сообщила мне сейчас совсем недобрую весть.

Блин! Я сразу вспомнил, как мы с ним ходили по хранилищу артефактов, и с какой увлеченностью он мне рассказывал о каждом, прилагая легенды их происхождения или прибытия в это хранилище.

— Очень жаль, — сказал я, — но ничего не поделаешь. Жизнь она штука такая. Поэтому нам нужно найти возможность, дозвониться до Романа, секретаря императора. Он к нему находится ближе всех, и поэтому он, скорее всего, уже видит, что происходит что-то не то.

— Да, без проблем, — Асакура протянула свой телефон мне.

— У тебя есть его телефон? — удивился я.

— Конечно, — пожала плечами она. — Мы у него дома вообще-то жили. Конечно, у меня был его телефон. Я задала ему несколько вопросов, которые меня тревожили, поэтому — да.

— Отлично! — сказал я, не скрывая эмоций, открыл записную книжку, пролистнул вниз и увидел: «Роман Викторович, секретарь Его Величества», и нажал на строку.

Связь была отвратительной, но была. Я Романа слышал не очень хорошо, а вот он меня прекрасно.

— Здравствуйте, Роман Викторович, — сказал я.

— Макс? Грушин? — раздельно, с подозрением, с каким-то невероятным смешением чувств, проговорил он.

— Да, Роман, это я. Нам нужно с тобой поговорить, — быстро проговорил я.

— Да, я слушаю, — теперь голос секретаря был осторожен.

Он явно опасался, что кто-нибудь на той стороне его засечёт, что он общается с предателем, а может быть, вообще прослушает телефон.

— Роман, я полагаю, вы уже увидели изменения в императоре? — сказал я с практически незаметной вопросительной интонацией.

Последовала длительная пауза, во время которой я подумал, что связь прервалась.

Но нет, звонок всё ещё соединял наши аппараты. И, наверное, через минуту, а может быть, даже полторы молчания Роман сказал на выдохе:

— Да. Заметил.

— Так вот, Роман, — я понимал, что мне сейчас нужно найти такие слова, которые дадут ему понимание того, что произошло. Но говорить всё напрямик сейчас не имело смысла — это могло, как раз наоборот, спугнуть секретаря. — Всё дело в том, что враги империи смогли захватить разум Императора.

Роман на том конце провода шумно вздохнул.

— Да, к сожалению, это так, — сказал я. — Именно этим обусловлена охота на меня. Но дело в том, что я не бежал из дворца. Я ушёл для того, чтобы найти вариант решения данной проблемы.

— И как? замирающим голосом поинтересовался Роман.

— Скажем так, — я постарался добавить в бодрость и уверенность в себе. — Мы нашли возможность помочь императору вернуться, но есть один немаловажный момент. Дело в том, — продолжил я, — что нам самим это по плечу, конечно, но я боюсь, что жертвы будут просто очень большими. И вернувшись, так сказать, в сознание, император не простит себе, что из-за него пострадало столько народу.

— Чего вы хотите от меня? — настороженно спросил Роман.

— От вас мы хотим… — я на несколько секунд замолчал, подбирая слова, — содействия в проникновении во дворец к телу императора.

— Вы хотите его убить? — напрямую спросил Роман, видимо уже перестав опасаться прослушки, потому что если кто-то и слушал наш разговор, то Роману угрожала смертная казнь за уже сказанное.

— Нет, — ответил я. — Это мы могли бы сделать, никуда не уходя, а сразу. Наша задача как раз состоит в том, чтобы спасти императора, как я уже сказал до этого.