И снова долгая пауза, и тяжёлые раздумья моего собеседника. Но я его не торопил. Я понимал, что от вот этих минут, даже заполненных тишиной, зависит сейчас не много и не мало, а вся жизнь империи.

— Хорошо, — наконец проговорил Роман. — Как мы с вами поступим?

«Отлично», — подумал я про себя. Кажется, сейчас мы решили достаточно большую часть нашего плана.

— Роман, — сказал я, — нам нужны пропуска во дворец и, скорее всего, артефакты изменения личины. Нас не должны узнать.

— Где мы с вами встретимся? — спросил Роман.

— Ну у нас остались кое-какие вещи в вашем доме, — хмыкнул я.

— Опасно, — ответил он. — Но, наверное, это такое место, куда не должны сунуться. То, что там хотели обыскать, уже давно обыскали. Возможно, поставили жучки. Поэтому лучше обойтись без разговоров, пока я не приду с детектором.

— Хорошо, Роман, — проговорил я. — И поверь, мы хотим сделать так, чтобы всё было как прежде.

— Как ни странно, — ответил тот, — но я тебе верю. Через сколько вас ждать?

Я посмотрел на удаляющийся остров, тонущий в тумане, и на безбрежное море перед нами.

— Я думаю, что суток нам вполне хватит, — ответил я. — Возможно, раньше. Если что, мы затаимся. Давайте условимся встретиться через сутки там, где мы договорились.

— Идет, — ответил Роман.

— Я как раз подготовлю документы, артефакты и подходящую легенду. У нас сейчас дворец на осадном положении. Проникнуть туда практически невозможно. Импера… — он спохватился и так и не договорил этого слова. — Наш правитель сейчас даже ночует во дворце.

— Не переживай, Роман, — сказал я. — Мы всё сделаем аккуратно и правильно. Всего хорошего.

Я сбросил звонок. Все наши отчасти слышали весь разговор и понимали, что к чему. Возможно, не до конца понимали мои действия, но я как раз и хотел с ними поговорить.

И тут в моём сознании заговорил Элфин.

— Раз уж мы все выжили, — сказал он, — давайте прокатимся по морю. А наш летающий друг Вилли ещё сможет потащить нас по небу, когда под ногами будет суша.

Я посмотрел на Асакуру, и она кивнула. Мы спустились на море, я выпустил Элфина, и мы переместились на его спину.

— Я повезу вас комфортно, — проговорил пет. — Вы вполне сможете посовещаться.

— Итак, — сказала Асакура, глядя мне в глаза. — Насколько я поняла, мы сейчас движемся в самое логово врага.

— Если ты имеешь в виду дом Романа, — ответил я, — то нет. Я не считаю это место логовом врага. Этот дом приютил нас, а человек готов нам помочь.

— Это в том случае, если он не решил нас сдать, — ответила Асакура.

Я посмотрел ей в глаза. Да, она прагматичная и довольно жёсткая, и поэтому всегда предпочитала исходить из самых плохих вариантов. Но у неё не было Роба.

А с другой стороны, зачем я буду говорить за него?

— Роб, выскажи своё мнение по поводу Романа, — попросил я.

— Судя по тому, что и как он говорил, — ответил Роб, — твой собеседник был очень взволнован и переживал, но понял, что он может изменить ситуацию к лучшему, на его взгляд. Смею предположить, что сдавать он вас не собирается. Возможно, если его поймают и ему предъявят обвинение в сговоре с Максом, в таком случае его начнут пытать. Вот под пытками он сможет сказать правду. Во всех остальных случаях не думаю, что это возможно.

Асакура с удивлением посмотрела на меня:

— А он что, всегда так мог?

Я не промолчал, мысленно попросив Роба ответить.

— Я тоже развиваюсь, — ответил тот. — Каждый раз, когда Макс впитывает сферу, немного достаётся и мне. На этот раз, когда Гардар провёл через себя энергию сильнейших артефактов, я стал ещё сильнее. Но распознавать ложь? Да, я мог уже давно и периодически говорю Максу, чему верить можно, а чему нельзя.

— Класс, — сказал Асакура. — А я узнаю об этом только сейчас.

— Ну, у нас было не так много времени вместе, — я ухмыльнулся. — Я тут, видите ли, в небольшую командировку уезжал, попутно грохнул одного короля.

— Ну-ка, ну-ка, — усмехнулась Асакура. — Я что-то не слышала этой истории.

— Конечно, не слышала. У нас все мысли вообще о другом. Но знаешь, давай-ка мы с тобой лучше закончим это мероприятие. И тогда уже возьмёмся за рассказы, мемуары и автобиографии.

— Идёт, — воительница рассмеялась, и вот именно тем смехом, который нравился мне больше всего. Вот сейчас она стала такой, какой могла покорить, мне кажется, любого: искренняя и тёплая, в отличие от её постоянной холодности и отстранённости.