— О да, — вдруг легко согласилась она. — В нем гораздо больше человеческого, чем в них всех. Это весомое отличие.

— Почему? — только и смогла удивиться я. Снова невежливо. Лекции по светскому этикету явно прошли мимо меня.

— Почему… — задумчиво повторила она, а потом, совсем как девчонка, забралась с ногами на диванчик. Я махнула рукой, и в камине весело загорелся огонь, хотя дров так никто и не подложил. Мне безумно нравилось, когда получалось.

— Завтра ты выйдешь замуж за моего сына. Мне важны его чувства, а потому я не хочу, чтобы ты играла на них.

— Завтра?! — опешила я. Но ведь в запасе было еще несколько дней, если верить приглашению Миранды.

— Ждать больше нельзя, — кивнула она.

Похлопала по диванчику рядом с собой, и я нервно покосилась на свободный край. Стоило ли мне вообще вести себя с ней так неформально? Я сильно сомневалась, что мне действительно будут рады в этой семье. Что она рада такой паре для своего сына, даже если сейчас кажется мне милой.

— Я не собираюсь играть его чувствами, — запоздало попыталась оправдаться я и все-таки уселась на край диванчика. Уставилась на огонь в камине.

— Не собираешься, но если ты не уверена, то играть станут через тебя и с помощью тебя.

Предупреждение запоздало на несколько недель. Казалось, мной давно играют все кому не лень.

— Ты не первая, кто не пришелся ко двору, — с легкой грустью в голосе заговорила она. — Адриан просил меня поговорить с тобой. Возможно, это поможет тебе понять, кто ты.

— Я не дракон. И… я прекрасно понимаю, что император приказал использовать меня и вышвырнуть. Я не ровня наследнику престола. Но не волнуйтесь, я знаю, каков мой долг.

Повисла тишина. Я неуверенно глянула на императрицу, а она ласково улыбнулась.

— Я тоже никогда не была ровней своему мужу. Полукровка. Мой отец — человек.

— Но вы родились драконом. Вам повезло.

— Милая, везением я бы это не назвала. Когда меня представили Эдгару на балу в честь Дня примирения, а на руке у меня появилась метка, он проклял меня в ту же секунду. У него уже была возлюбленная, а теперь он был вынужден связать жизнь со мной и не мог сопротивляться. Должен был избавиться от прошлого и всего, что к нему прилагалось. Вот только его ненависть к моему происхождению оказалась сильнее притяжения своей единственной пары.

— Мне так жаль! — вырвалось у меня. Совсем искренне.

— После того, как Адриан родился больным, а потом получил свое проклятие, ненависть только росла и росла. Конечно, что еще можно было ждать от истинной с таким изъяном? Худшей из всех. Я стала воплощением погибели императорского рода. Меня винили во всем. Я смотрела, как год за годом Эдгар сходил с ума от горя, которое придумал себе сам. Возвел на пьедестал. Отказался и от меня, и от сына с моей проклятой кровью. Решил, что он последний дракон, а после него останется только смерть.

В ее словах был смысл. Теперь я понимала весь масштаб проблемы. Император, отказавшийся от своей истинной пары, терял авторитет и власть, за которую так отчаянно цеплялся. Пусть у него оставалась полная сила, но без истинной медленно угасала и она. Он не мог помочь остальным драконам, потому это так тщательно скрывали. А у Адриана истинной пары не было вовсе. Империя не ослабела бы в день его рождения — она давно была обречена. Теперь я видела и свою настоящую ценность. Я замена. Но замена того, чего давно нет.

— И вы не могли уйти?

Она усмехнулась, тихо и легко, словно я сказала маленькую нелепость.

— Отсюда не уходят, — пояснила она. — Вся Империя смотрит на нас. Я могу исчезнуть с их глаз, но они всегда будут знать, что все… стабильно и нерушимо. Император не может развестись.

Я осмелела достаточно сильно, чтобы откинуться на спинку диванчика. Интересно, были ли во дворце вообще счастливые женщины? Вряд ли счастлива и мать Миранды. С таким-то мужем… Впрочем, у демонов свои порядки. Которые не нравились Миранде настолько, что она готова была сделать все, чтобы только остаться в Империи и избавиться от тени отца.

— Я тоже полукровка. Наверное.

— Думаю, что ты похожа на меня больше, чем кажется, — сказала она ласковым голосом. В нем не звучало ни насмешки, ни ехидства, ни лукавства. Только сочувствие. — Знаешь, что делает нас особенными?

— Что? — подозрительно поинтересовалась я. Вот только еще больше особенностей мне и не хватало.

— Одна магия всегда побеждает другую.

— Да, нас этому учили. Поэтому драконом не родиться, если человеческой крови больше, и наоборот.

— Верно, — кивнула она, а я ойкнула, поняв, что невежливо перебила ее. Как будто торопилась ответить на вопрос преподавателя.