— Нет, — тихо произнесла девушка.

— Не забывай об этом, — сказал старец.

— Я боялась, что ты прогонишь меня, что отвернешься, если узнаешь от чего меня кошмары мучают, — превозмогая комок в горле, призналась Леона.

Гостомысл остановился, повернулся к девушке и хмуро положил широкую ладонь на ее плечо.

— Я никогда не отвернусь от тебя, дитя, — пообещал он, пристально глядя ей в глаза из-под густых, низко опущенных бровей. — Все, кто живет под моим крылом, что дети мне. Никогда я доверия вашего не предам.

Он покачал головой.

— Неужто думаешь, будто неведомо мне было? Тебе ли не знать, что всякий поступок свой след в душе оставляет. С того самого часа, как ты приехала в общину, я видел, что есть на твоих руках кровь. Отвернулся ли я от тебя? Прогнал ли?

— Нет, — тихо ответила Леона, чувствуя, как щиплет в глазах от подступающих слез.

— То-то и оно. Я принял тебя тогда и не откажусь после.

Губы девушки задрожали, словно у маленькой. Покатились по щекам первые слезы, и она совсем по девичьи горько расплакалась. Как ей, оказывается, были нужны эти слова…

Старец вздохнул, оперся о посох и шагнул девушке навстречу, принял под свое крыло, словно заплутавшего птенца. Опустил свою тяжелую ладонь на девичью буйную голову, а она все плакала, и на место горечи приходила долгожданная легкость. И даже обида на Воимира уже не горчила, как раньше… Ну и пусть губы его сжимаются неодобрительно, пусть произносят колкие слова. Ну и пусть… Главное, чтоб учил.

***

Воимир который час выбивал дух из соломенного чучела, крутясь вокруг него в быстром танце. Давно уже продолжался этот неравный бой, потому как стоило мужчине остановиться, как вновь начинали его мучить назойливые мысли, да охватывало жгучее раздражение от зародившегося где-то в глубине души угрызения совести.

Наконец он снес чучело с палки и яростно пнул его, добивая безвольного противника. Лопнула, не выдержав удара, истончившаяся ткань, разлетелась вокруг жухлая солома. Мужчина устало наклонился и уперся ладонями в колени, переводя дыхание.

С самого начала не пришлась ему по душе эта затея! Девка строптивая, что ни взгляд — то исподлобья, словно иглами ледяными прошивает. Как учить такую? С первого взгляда ощерилась, словно волчица, будто враг он ей какой.

Он разогнулся, запрокинул голову, устало глядя в небеса.

Ну какой из него наставник?! Так слеп был, что беса проглядел за своей неприязнью!

Перед глазами стоял немой укор Гостомысла, что вчера отразился на его лице.

Воимир опустил голову и задумчиво посмотрел на тропу, ведущую в лес. В голове само-собой возникло решение, и ноги сами понесли его вперед. Уже подходя к границе чащи, он разобрал среди множества лесных шорохов человеческие шаги и тихую речь. А спустя несколько мгновений на тропе показался Гостомысл под руку идущий с Леоной.

— Доброго утра, Воимир, — спокойно произнес Гостомысл, когда он подошел ближе. И повернувшись к Леоне, мягко сказал: — иди дитя, отдыхай.

Девушка покорно кивнула и отпустила локоть остановившегося старца.

— Доброго утра, наставник, — тихо поздоровалась она, проходя мимо Воимира. От мужчины не скрылась краснота ее глаз.

— Доброго утра, — спокойно сказал он.

Девушка поклонилась старшим и ушла. Мужчина проводил ее тяжелым задумчивым взглядом.

— Чую я в твоей голове дурные мысли, — вздохнул старец подходя ближе к Воимиру.

Мужчина повернулся к Гостомыслу.

— Негодный из меня наставник вышел, — низко проговорил он. — Я хочу отречься от этого дела.

— Не прогадал я, — покачал головой Гостомысл.

— Я сразу говорил — не выйдет из этого ничего путного.

Гостомысл поднял на него взгляд выцветших голубых глаз. Посмотрел пристально.

— Тебе не от чего отрекаться, Воимир, — прозвучал его глубокий хрипловатый голос. — Ты не был наставником. Ты отрекся от этого, даже не взявшись.

Воимир нахмурил смоляные брови.

— Я целый оборот учил этих двоих ратному делу, — мрачно произнес он.

— При чем же здесь наставник? — спросил старец, прищурившись и внимательно глядя на мужчину. — Наставником ты стал для Дарена, Воимир. По своей воле взял над ним покровительство. Леону же ты так и не принял.

Гостомысл пошел вперед, переставляя посох.

— Подумай об этом, Воимир, — добавил он, не оглядываясь.

***

Восход следующего дня Леона встретила на улице, одной из первых явившись на ристалище. Телом, несмотря на вчерашнюю бодрость, владела легкая слабость, но девушка не обращала на это внимание — отдохнуть она может и после.