— Как играем? По-нашему или как все? — деловито уточнил он.

— Давай по-нашему, — согласилась девушка, раскрывая тыквенную семечку.

Парень понятливо кивнул, отделил от кучки четыре разноцветных камня и убрал их в коробочку из-под карт, оставив на кровати лишь мелкую, с ноготок, гальку двух цветов — насыщенного карминного[7] и белого, как домашняя сметанка. Ох, и намучились же они тогда, выбирая в Подлянке подходящие по цвету и размеру камни для игры — пол дня в воде провели, копошась на берегу и мелководье. Словцен внимательно пересчитал камушки, проверяя не потерялся ли кто, и ссыпал их обратно чудной фигурный коробок.

— Твои какие будут?

— Белые, — ответила девушка, и быстро убрала шелуху от семечек, освобождая руки.

Они взяли карты, но расположили их странно, рубашками к себе, а картинками повернув к напарнику — видеть свои карты запрещалось. По правде говоря, обычно-то карты прятались от противника, но они придумали играть иначе. Для того и камушки себе искали, обычно-то используются всего четыре камня, каждый разных цветов, а они уже переиначили под себя, чтобы интереснее было.

Словцен посмотрел на карты Леоны и нахмурился. Ей попались одни навки, плохо. Остается надеться, что у него на руках были хотя бы сильные воины или чародеи. Он первым взял чудную коробочку, хорошенько потряс ее и, отодвинув крохотную заслонку, поймал выпавший камень. И тут же расстроено протянул его подруге — белый, стало быть ее ход.

Леона задумалась, она своих карт еще не знала, Словцен тоже. А ведь у него на руках был сильный воин и об этом стоило предупредить. Сбросит — обидно будет.

— У тебя есть карта с силой девять. Вот тут, — и Леона ткнула в самую правую карту в его руках.

Парень кивнул, и передал коробок девушке — ее очередь трясти. Леона хорошенько погремела и ей на ладошку выпал крохотный карминовый камушек. Словцен улыбнулся, забрал свой камень, отложил его, и приняв коробок, довольно сказал, под стук снова бьющихся в коробке камней:

— У тебя четыре одинаковые карты.

На его ладонь выпал еще один карминовый камень, и парень еще больше улыбаясь — еще бы, второй ход подряд его, — довольно добавил:

— У тебя навка, — и передал погремушку подруге.

Леона кивнула, приняла коробок, обрадованно посмотрела на выпавший у нее белый камушек, положила наугад одну из своих карт на поле и передала коробочку обратно.

Словцену выпал красный — его ход. Он задумался. Если она так просто положила навку, видно карта, о которой она сказала ему прежде, это точно не нечисть, а воин, или чародей. Он достал ее и положил поверх утопленницы. На карте был изображён воин, со светящимся голубым светом мечом.

— Ура! — Обрадовался Словцен.

Они с Леоной вернули уже выпавшие камушки обратно в коробок и взяли еще по одной карте.

Леона, едва взглянув на его новую карту, тут же забрала коробочку, взволнованно потрясла и, увидев белый камень, положила одну из своих навок на поле. Друг понял ее без слов — значит карта, которую он только что взял, имеет силу восемь и больше, если это чародей, и десять и больше, если это воин, и может побить даже самую сильную навку, у которой максимальной мощностью была девятка. Хотя, если считать тех навок, у которых сила от десяти до пятнадцати… Но таких они обычно называли упырицами, а у Леоны их не было, он бы ей сказал, и она это точно понимала, выкладывая свою нечисть на поле.

Он потряс коробочку. Увидев на ладони красный камушек, Словцен чуть не подпрыгнул от радости этому везению и сразу же выложил свою новую карту поверх Леониной навки. На его картинке был еще один воин. Он держал в руках изогнутый кинжал, а на груди у него висел огромный сияющий рубиновым светом амулет.

Игроки снова взяли по карте и ссыпали свои камни обратно в коробок.

— У тебя появился мастер, — сказал Словцен, увидев, что подруге выпал красный камень, и ткнул в карту, которую Леона взяла в прошлый раз.

На ней был нарисован длиннобородый чародей с фиолетовыми глазами, держащий в руках маленькое солнце. Мастер был самой мощной картой и имел силу пятнадцать. Леона отделила его от остальных, зажав карту указательным пальцем, и передала коробок другу. Ему снова выпал карминовый камушек. «Вот же везунчик», — подумала Леона, — «Третий ход подряд его».

— У тебя есть воин, — сказал парень, ткнув пальцем в одну из ее карт, и передал коробок.

Самая слабая карта воина обладала четвертой мощностью. Воины, ниже семерки, могли бить только самую слабую нечисть, которая была на две единицы слабже их самих. То есть воин с четверкой мог побить только нечисть с двойкой, а воины с пятеркой, могут одолеть только нечисть с тройкой.

Леона переложила карту за мизинчик, чтобы не забыть о ней и с надеждой потрясла коробочку.

— А у тебя есть кикимора, — сказала Леона, радостно увидев на ладони белый камень, и указала на одну из карт Словцена. Тот переместил эту карту, сделав ее самой крайней, чтобы не потерять.

— У тебя чародей, — сказала Леона, указывая на одну из карт друга, когда увидела у него на ладони белый камень — ее ход.

Словцен запомнил карту, посмотрел на руку подруги с карточками и снова нахмурился, отдавая коробок. Очень нужно было, чтобы выпал его ход.