А вот с другой стороны… Девушка выдернула себя из приятных фантазий, и снова задумалась, коса поглядывая на наемника. С другой стороны… А, впрочем, нет другой стороны. Два дня в пути верхом, да по жаре. Она хочет искупаться, и если ей такую возможность дают, то отказываться не станет. Место на которое указал Кирьян близко, можно и отойди, Бальжин ему доверяет, раз нанял, значит и ей бояться нечего.

— Пойдем, — согласилась она и решительно встала.

Наемник кивнул, быстро дошел до Бальжина, обменялся с ним парой слов, и получив одобрение, развернулся и скорым шагом направился обратно. На полпути его догнал нахмурившийся Словцен. Они о чем-то коротко переговорили, посматривая на девушку. Кирьян недоуменно поднял брови, рассмеялся, Словцен только сильнее нахмурился, губы его слились в единую твердую линию, и парень предупреждающе сжал кулаки. Наемник снова что-то сказал, шутливо поднимая ладони, мол: «сдаюсь», и к Леоне они направились уже вместе.

Девушка вздохнула, вытащила из седельных сумок небольшой рушник, и дождавшись спутников, двинулась вместе с ними в указанную сторону, никак не отреагировав на присоединившегося к ним Словцена.

Она шла рядом с чрезмерно веселым Кирьяном, уже предвкушая освежающую прохладу воды, и не особо вникая в его слова, скупо отвечала на полившийся вдруг поток сладкоречия и двусмысленных намеков. Словцен, сделавшийся молчаливым, после того, как попробовал снова с ней заговорить, а она вновь потребовала, чтобы он вернулся назад, шел следом, раздраженно поглядывая на наемника и удрученно — на подругу. Она не скрывала своего недовольства тем, что он остался, вопреки ее просьбе, и вела себя с ним преувеличенно холодно. Но все же в данный момент, девушка нехотя призналась себе, что рада его присутствию. Все-таки оставаться вдвоем с малознакомым мужчиной ей было не уютно, а рядом с другом было спокойно.

Наемника же, очевидно, забавляло поведение Словцена, и он намеренно старался говорить свои неприкрытые комплименты и сомнительные выражения погромче, чтобы позлить паренька.

Он вообще начал это откровенное заигрывание с явно старающейся держаться на расстоянии девушкой отчасти потому, что ему совершенно по-детски, ужасно захотелось слегка досадить примкнувшему к ним парню. Не от того, что он ему был не приятен, нет. Просто его веселила очевидная ревность паренька, вовсе не братская, надо заметить, да и сам он, к собственному удивлению, вдруг понял, что не очень-то рад его появлению.

Все же ему льстила скупая благосклонность юной попутчицы — в обозе он был единственным с кем она спокойно, и можно даже сказать дружелюбно, общалась. После Бальжина, разумеется. Да и какому мужчине не хочется обратить на себя внимание очаровательный молодой девицы и увидеть в ее глазах ответный интерес? А эта девушка его определённо заинтересовала, зацепила своей холодной отчужденностью, сдержанностью в общении, вызывая у него азартное желание сблизиться с ней и приоткрыть-таки эту шкатулку с тайнами.

А паренька этого, кстати, совершенно не похожего на ее брата, он воспринимал как соперника и досадную помеху в получении желаемого. Да и с его появлением, девушка снова закрылась, хотя только-только начала немного оттаивать.

По крайне мере, так казалось наемнику.

Вода была действительно такой, как она и представляла — приятной, дарующей желанную прохладу и свежесть. Девушка обернулась к берегу — сидят. Оба спиной, как и обещали, но сидят от чего-то порознь. Наемник возит палкой по земле, словно рисует, и что-то преувеличенно весело говорит Словцену. Тот же вроде и отвечает, но явно без особого желания. «Чего это он? — подумала девушка, — Может обижается на то, что Кирьян скрутил его утром? Он ведь никогда не любил проигрывать…».

Она досадливо дернула бровями и отвернулась — не ее дело, сами разберутся. Девушка перевернулась на спину, блаженно прикрыла глаза, и медленно загребая, поплыла в сторону берега.

***

Подходил к концу третий день пути. Обоз медленно продвигался по тракту, сквозь густой, на вид непроходимый ельник, обступивший дорогу высокими, плотными стенами. Окружающий пейзаж не менялся с полуденного привала, с тех самых пор, как тракт свернул в сторону этих еловых гигантов, от чего создавалось впечатление, что они топчутся на месте, толком не продвинувшись вперед.

Леона поерзала в седле, морщась и пытаясь устроиться поудобнее. День сегодня выдался холодным, пасмурным, тяжелые тучи с самого утра обещали разразиться ливнем, и от того привалы сегодня были короткими — Бальжин надеялся успеть добраться до придорожного трактира до того как, небо обрушится на них лавиной дождя. За день он объявил всего один короткий привал, и тот для лошадей. Ели на ходу, брали то, что можно было не готовить — моркву, хлеб, вяленное мясо, остатки припасенного с Яровищ сыра. Словцен весь день упорно пытался угостить подругу ее любимыми облепиховыми левашами, взятыми с собой, очевидно специально для нее. Но Леона продолжала демонстративно избегать его, а когда настырный юноша перегородил ей дорогу, чтобы она наконец обратила на него внимание, девушка одарила его таким взглядом, что даже проезжающим мимо наемникам стало зябко.

Леона почувствовала, как на нос упала холодная капля. С сожалением подумав о том, что доехать до трактира они так и не успели, она вяло потерла нос, оказавшийся совершенно сухим. Недоуменно подняв глаза ввысь к свинцовым облакам, она попыталась разглядеть зарождающийся дождь, но небеса молчали, еще не готовые поделиться накопленной влагой. Зато, она с восхищением заметила, как где-то вдалеке, за еловыми гигантами, обозначались багряным контуры антрацитовых облаков — вот уже и закат. Она поежилась, глубже заворачиваясь в широкий плащ и снова недоуменно потерла нос. И что это было? Неужто показалось? Или может Леший забавляется, подшучивая над припозднившимися гостями?