Слабые порывы ветра, которые не утихали весь вечер, наконец решили взять передышку, и по наступившей лесной тишине до обоза донеслись отголоски далекой веселой музыки.

— Замерзла? Мы уже близко, — подбодрил подъехавший сзади Кирьян. Несмотря на сегодняшнюю прохладу, наемник не стал утепляться, оставшись в легкой рубахе и заметно потертом, расстегнутом кожаке.

— Зябко, — не стала отрицать девушка, — слышишь свирель играет?

— Это из трактира, — кивнул наемник, придерживая своего коня, пытающегося свернуть в лес, — там по вечерам представления дают, обычно свирельщик играет из ближней деревни, но бывает, что и бард какой выступит или сказитель.

— Неужто такой трактир большой, что туда специально выступать едут?

— Да нет, заезжие. Дорога то на Белый град идет. Там впереди, недалеко от трактира, перекрестье будет, три тракта в один сходятся, в белокаменный, — сказал мужчина и выжидательно посмотрел на девушку, мол, понимаешь вообще о чем я?

Леона понятливо кивнула. Она хорошо помнила карту княжеских земель, которую они с Руженой частенько изучали. Наставница подробно рассказывала о городах, селах и даже совсем небольших поселениях, которые рисовала на карте уже сама, по памяти, и их местных укладах, которые, в зависимости от местности, бывало, что сильно различались. А она с большим интересом внимательно слушала и запоминала, красочно представляя, как совсем скоро посетит эти удивительные земли.

— По нему-то, по белокаменному, в отличии от этого, уже много народа ездит, — продолжил мужчина, — мы-то сейчас по южному едем, он обычно не людный, хотя сейчас ярморочные седьмицы идут, и все ж чуть больше народа встречается, чем обычно, но ты этого, наверно, особо и не заметила. Мы-то ведь выехали раньше остальных, чуток бы задержались, и в самую гущу б попали, тогда бы увидела, а так она позади нас осталась. Поэтому мы все и рассчитываем, что сможем переночевать в трактире, от того что впереди толпы едем. Он незадолго до перекрестья стоит, про него не все знают из тех, кто по соседним трактам едет, разве, что бывалые да те, кому заранее рассказали. Так что еще можно надеяться, что для нас найдется местечко, — мужчина улыбнулся озябшей девушке и продолжил: — для того-то и музыка каждый день играет. Там лес уже редеть начинает, в хорошую погоду ее далеко слышно, до перекрестья уж точно долетает, и люди, кто понятливый и кому особливо отдохнуть хочется, на звук едут. Но сегодня ветер разошелся, да еще и в противоположную сторону дует, так что вряд ли там слышно ее было.

Леона, ни разу не бывавшая дальше Яровищ, ощутила радостную взволнованность. Хоть Ружена и жила почти у самой границы Роксанского княжества, они ни разу не выезжали дальше соседних деревенек, стоявших не больше, чем в трех днях пути. И сейчас она с большим предвкушением ожидала, когда они наконец доберутся до места, и она впервые увидит настоящий придорожный трактир, полный совершенно разного люда, спешащего в разные концы Сольменских земель, а за ним и знаменитый белокаменный тракт. Люди в Радушном Вепре рассказывали, что он так широк, как четыре проселочные дороги, вместе взятые, и выложен огромными, не меньше локтя в ширину, плоскими светлыми камнями, которые сияют белее снега, и идет он до самых ворот Белого града, про который бывавшие там сказывают, что он, от княжеских палат до самых бедных купеческих лавок и мастеровых, весь-то вымощен такими камнями.

— А ты по тем трактам ездил? Или с чужих слов знаешь? — вернулась к разговору девушка.

— И по тем, и по другим. Я с тех пор, как наемником стал, почти по всей Сольмении успел поездить, много где бывал.

— Неужто Бальжин по всей Сольмении ездит торговать? — удивилась Леона.

— Бальжин-то? — в ответ удивился Кирьян и тут же засмеялся, — да к нему самому все ездят за его работами. А вообще, как я знаю, он редко выезжает из своей мастерской, разве что на ярмарки.

— А вы разве не на Бальжина работаете? С кем ты тогда ездил?

Кирьян снова засмеялся.

— Сейчас на Бальжина, — подтвердил он и начал объяснять: — а там уже на другого человека. К примеру, после Бальжина у нас уговор с купцом, которого мы из Белого града по восточному тракту почти до самой дикой бухты сопровождать будем и обратно. Он редкими тканями торгует, дорогой товар. Понимаешь, — Кирьян на мгновенье повернулся к девушке, — мы не охранники при одном купце, мастере или, например, вельможе каком. Мы сопровождаем в дороге разный люд, кто наймет, того и охрана. Хоть и случается, конечно, так, что работаем несколько раз с одними и теми же нанимателями. С Бальжиным, вот например, я уже в шестой раз езжу за несколько лет.

— Как же вы уговариваетесь заранее? — недоуменно спросила Леона.

— А у нас контора в Белом граде стоит, туда и приходят наниматели уговариваться и плату вносить, или гонцов заранее шлют. А бывает случается так, что кому-то нужно срочно нас нанять, так тогда приезжают прямо в поместье, оно недалеко от города стоит. И там уж прямо оттуда и сопровождение получают. Там живет большинство наемников из нашей братии, там же и молодняк обучается. Мы ведь не все здесь с Бальжиным, нас много больше, кто-то ждет предстоящий заказ, кто-то сейчас в дороге при других нанимателях, кто-то отдыхает.

— Что же и семейные там же живут?

— Семейные? — Кирьян насмешливо фыркнул, — у нас работка-то не из спокойных, так что обычно-то, кто женится соберется, тот уходит из нашего ремесла. Нет, есть, конечно, у нас ребята и женихатые уже, они обычно недалеко от поместья дома ставят, но таких мало очень.

Девушка задумалась.

— Кирьян! — недовольно рыкнул откуда-то спереди Немир, — не отставай!

Наемник усмехнулся и, повернувшись к девушке, притворно жалобно, с прорывающимся наружу смехом, проговорил: