— От татей защищает стража, — покачал головой он, — тати — это-то мелкие ворюги, которые лазают по домам, пока хозяев нет, да карманники, обкрадывающие зазевавшийся народ на ярмарках, они не за жизнями приходят, за золотом. А наемники в первую очередь оберегают жизнь. Те, кто приходят грабить обозы, с хозяевами не церемонятся, — печально пробасил он, и в голосе его словно таилась давняя боль.

Девушка, кажется, стала понемногу понимать, что до нее хочет донести Бальжин. Внутри вдруг снова проснулся червячок совести, вылезший из своей норы, и осуждающе покачал головой.

— И оружие-то ведь у них не для красоты висит. И уж поверь, они им мастерски владеют. Мне, увы, приходилось видеть. Да ведь и ты, — он повернулся к девушке, приподняв брови и кивнув не нее, — стилет-то, думается мне, что не для красоты тада взяла.

Леона возмущенно посмотрела на оружейника. Она? Это ведь совсем другое! Она никогда не… И тут девушка задумалась… А ведь и правда, на самом-то деле, она вообще не думала, что ей когда-нибудь придется по-настоящему применить оружие… И уж тем более не представляла, даже не думала, что может кого-то убить. Оборониться, прогнать, напугать — да, но убить… Она возмущенно выдохнула и несогласно покачала головой. Нет. Она никогда не отнимет чью-то жизнь.

Бальжин понимающе посмотрел на девушку и вздохнул.

— Дай-то Боги, девонька, чтоб тебе-то уж не пришлось обагрить свои руки кровью, дай-то Боги. Но не спеши судить их, обожди. И подумай сперва, сколько жизней они спасли, рискуя собой и защищая людей от прогнивших упырей, без колебаний отнимающих жизни за манящий блеск чужого добра и золота, грабящих обозы и убивающих беззащитных купцов и купчих. И уж надобно понимать-то, что не одним только своим видом они их отпугивают-то… То-то и оно, девонька, то-то и оно, — протянул мужчина, глядя на страх в глазах девушки, на постепенно отражающийся на ее лице стыд.

Леона окончательно устыдилась своему поведению. Будто не знала она, что тракты опасны. Будто Ружена не предупреждала ее, что бродят по нему люди, потерявшие всякую честь, готовые перерезать горло за горсть монет. Нет, она знала. Знала, от того и решила прибиться к обозу, потому как их охраняют наемники. А глядишь ты, увидев, чем им обходится такая работа, сразу испугалась. Без суда и следствия разочаровалась в защитниках, почувствовала отвращение. Представив, как укоризненно бы на нее посмотрела наставница, узнай она о ее поспешных, неблагодарных выводах, Леона пристыженно отвернулась в сторону леса, задумчиво глядя на сгущающийся вечерний сумрак. Говорить об услышанном в ночном лесу разговоре она не стала.

[1] Былинка – стебелек травы, травинка.

[2] Чембур – часть амуниции лошади. Длинная веревка или ремень, который крепится к недоуздку. С ее помощью ставят лошадей на привязь.

[3] Тать – вор.

Глава 13

То, что они уже почти доехали, Леона поняла по усилившемуся, доносящемуся до них шуму — громче зазвучала трактирная музыка, перебивая разошедшихся сверчков, слышен стал многоголосый гомон пирующих, временами даже можно было различить отдельные, особо громкие выкрики и взрывы хохота. В какой-то момент, девушка ощутила еле уловимый запах щей и ржаного хлеба — видимо в печи как раз допекалась свеженькая булка. А совсем скоро впереди, меж деревьев, мелькнули горящие тусклым светом оконца.

Придорожный трактир оказался совсем не таким, как представляла его Леона. Небольшое двухэтажное здание из темного сруба, с грязным подворьем и пообтрепанной коновязью, освещаемые четырьмя висящими на столбах фонарями, совсем не напоминало привычный ей уютный «Радушный вепрь» с ухоженным двориком и отсыпанными дорожками. Местный трактир, был сложен грубо и, судя по прибитой над входом доске, именовался просто и без излишеств — «Трактир».

Остановились они прямо на тракте, не торопясь заворачивать обоз на подворье. Один из наемников — молодой поджарый мужчина — спешился, кинул поводья ближайшему из своих товарищей, быстро пересек двор и скрылся в полумраке шумной харчевни.

Леоне сейчас хотелось бы увидеть выражение лица Словцена. Что он интересно думает об этом местечке? Она досадливо закусила губу. Ей уже не раз хотелось поболтать с другом, но она не могла себе это позволить. Она все еще злилась на него. Но даже это не главное. Если она сейчас даст слабину, то уже не сможет потом его прогнать. А она все еще была уверена — друг в пути ей будет мешать. И если он останется, то рано или поздно, ей придется рассказать свою историю, а Леоне этого бы очень не хотелось.

Дверь в трактир вновь отворилась, выпуская наемника, и он быстрым шагом направился обратно к обозу.

— Ну чего там, Яр? — нетерпеливо выкрикнул Отар, который держал поводья его коня.

— А тебе о чем в первую очередь? — хмыкнул в ответ, приближающийся мужчина.

— Да он сам еще не решил, чего его больше волнует, харчи или баба на ночь, — сострил кто-то из наемников.

Несколько мужчин заржали.

— Да какая баба, когда жрать хочется, — ворчливо прикрикнул кто-то из конца обоза. По голосу было похоже на Мироша.