Не боясь быть атакованной крысами, Аида погасила свет.

В полной темноте, в противной возне грызунов, она долго не могла оторваться от этих красных, пугающих глаз…

Черная шляпка с черной вуалью ей шла не меньше, чем белоснежная фата. И то и другое Аида купила заранее. Теперь, стоя над гробом во всем черном, она была хороша необыкновенно. Немногочисленные родственники, съехавшиеся на свадьбу, а подоспевшие к похоронам, поражались красоте невесты и по достоинству могли оценить вкус усопшего.

Татьяна, глядя на Аиду, тоже держалась с достоинством, не проронив ни слезинки. Зато Наталья Капитоновна всю дорогу плакала и причитала. И еще Марина исходила рыданьями. Скупую слезу смахнул тыльной стороной ладони брат Макар. Совсем не таким представляла его Аида. Бравый морячок, смотревший на нее со старых семейных фотографий, куда-то исчез. Вместо него был солидный грузный господин с багровым лицом и тяжелыми надбровьями, переходящими в лысину. Удивительно, такие разные в молодости, братья с возрастом становились похожи. Вот только озорных огоньков в глазах Макара она не заметила. Впрочем, огоньки были бы не к месту.

Речь Сперанского изобиловала метафоричностью, аллегоричностью и совсем была лишена человеческого тепла.

Денис держался обособленно. Она ловила на себе его изучающий взгляд. Он хотел разобраться в том, что произошло. Уж слишком все вышло гладко, и все они — чистенькие. На убийство не похоже. Тем более на заказное убийство. Может, случайность? Оказывается, у Патрикеева был недавно инфаркт. И это держалось в тайне. Вскрытие показало: разрыв сердца. Предполагают, что чего-то испугался. Может, кто-то напугал, а может, приснился кошмарный сон? Да, сон. На реальность это не похоже. Но в отличие от других, Денис знал точную дату смерти банкира, а ведь он не Господь Бог, а всего-навсего владелец дискотеки и ночного бара.

Поминки устроили в ресторане. По своей пышности и многочисленности они превосходили юбилей Петра Евгеньевича. Всем распоряжался Семен Ильич. Оставалось только поражаться расторопности вездесущего старичка.

За столом Аида подслушала разговор двух почтенных господ, видимо целиком и полностью доверявших друг другу.

— Да, Семе здорово подфартило. Эта смерть как нельзя кстати. Теперь он сожрет патрикеевский банк со всеми потрохами, то бишь дочерними банками, — говорил один из них.

— Как он только не подъезжал к Пете, — подтверждал другой. — Но Петруха тот еще был хитрец. Якшался, лобзался, напивался, но до дел своих не допускал…

Эти речи ее не смутили. Она давно поняла, кто заказывает музыку, и всячески избегала встреч со Сперанским, особенно боялась оставаться с ним наедине. Семен Ильич пытался блеснуть перед ней своим могуществом и неуязвимостью, давал понять, что и она — всего лишь маленький винтик в его махине. Она же всем своим видом показывала, что знает не больше, чем ей положено знать.

Особенно ее раздражало присутствие Марины, скорбящей и злорадствующей. Ведь соперница, эта шустрая соплячка, так и не стала женой банкира, и прожила-то в доме месяц с хвостиком, тогда как она, подлинная любовь банкира, его лебединая песня, почти год! На что рассчитывает «Дохлая треска»? Эта мысль не давала покоя Аиде. Ведь единственной наследницей являлась Татьяна. Невеста не в счет, невеста не получает ни копейки. Все рассчитано верно. Кто бросит в нее камень? Так зачем же здесь Марина? Хочет разжалобить Сперанского или зацепить нового «старичка»?

— Разрешите присоседиться?

Высокий, угловатый парень с резкими чертами лица, светлоглазый и бледногубый. Она знала, что это сын Макара Евгеньевича, Сережа, но со дня их приезда не обмолвилась с ним ни единым словом.

— Садись, — безразличным тоном разрешила она.

— А вы могли быть моей тетей. Не смешно? — Он явно выпил и собирался за ней поухаживать.

— Не смешно.

— Любовь, да? Типа, крайняя нужда заставила полюбить?

— Я ни в чем не нуждалась и не нуждаюсь.

— Кто вам поверит? У моего папаши тоже, типа, была одна. Он даже с матерью собирался разводиться. Той сучке нужны были папины деньги и его положение в обществе. Так что не надо ля-ля… — Он хотел еще что-то рассказать из личного опыта, но выплеснутый ему в лицо стакан виски помешал это сделать.

— Пойди-ка умойся! — процедила она сквозь зубы.

— Ты что, напился? — мощные руки бывшего моряка подняли парня за шиворот и вынесли из-за стола.

— Батя, она обломилась! — орал Сергей, когда его волокли в сортир. — Эта сука обломилась!