— Но на этот вопрос ответит следствие, — продолжал Степанов. — Что касается твоих глупостей, они были великолепны. Особенно первая и пятая. Они вывели нас на правильный путь. Нам только оставалось следовать за тобой по пятам. К сожалению, на конечном этапе мы несколько замешкались, и тебя чуть не отправили на тот свет.

Телков тотчас вспомнил все, что произошло в последние минуты перед покушением на его жизнь, бросил встревоженный взгляд на портрет Александры Петровны. То есть на то место, где ему надлежало быть.

— Сергей Максимыч! Товарищ полковник! Он унес портрет!

— Кто он? Лейтенант, извольте выражаться ясно и четко. Как вас учили в милицейской школе! — придрался к нему подполковник Лаптев.

И он был здесь, будто недремлющее око. Никак его, Телкова, глупости сюда привели весь отдел.

— Он — это сам Маркизов! — с жаром пояснил Телков. — Он вернулся раньше, ну и напал… А портрет утащил и несомненно где-то…

— Это был не я! — перебил его голос Маркизова.

Оперативники расступились, словно широко раздвинули занавес, за ним, оказывается, стоял хозяин квартиры.

— Да, лейтенант, на вас обрушился кто-то другой, пока нам не известный. Юрий Вадимович в это время был в антикварном магазине, — сказал полковник.

— Вот именно! — торжествующе подхватил Маркизов. — И зачем, спрашивается… зачем мне красть у себя собственную картину? Я еще в здравом уме!

— А за тем, чтобы скрыть! Как улику! — выстрелил в него Телков этим обвинением, точно в тире. — Товарищ полковник, портрет гражданки Струйской, который висел в квартире гражданина Маркизова, никакая не копия, а самый подлинный подлинник. Только второй. Первый по-прежнему в Третьяковке.

— И все остальные копии, те, что будто бы написал загадочный художник, тоже подлинники! И надо полагать вторые, — добавил Степанов. — Юрий Вадимыч! Может вы откроете нам тайну их происхождения? И как они попали к вам?… Ну, ну, Маркизов, смелей! Приподнимите завесу!

Обратившись к коллекционеру, он ослабил контроль над Телковым, и тому удалось сесть. А усевшись, лейтенант тотчас обнаружил нечто важное. Одно из двух высоких окон комнаты было распахнуто настежь. Через него и ушел нападавший, услышав шаги оперативников… Впрочем, сейчас Телкова, как и его товарищей, занимало другое: что скажет застигнутый врасплох Маркизов?

Однако Маркизов оказался достойным противником, умеющим держать удары. На его округлом щетинистом лице не шевельнулся ни единый мускул. Ну, разве разок дернулась правая щека, будто он отогнал муху.

— Сергей Максимыч, а вы жаловались, мол, у вас с воображеньицем слабовато, — сказал Маркизов с искусственным смехом. — Да вам, дражайший сыщик, впору самому клепать фантастические романы. Ваш лейтенант по молодости, не подумав, ляпнул, а вы на это тотчас наметили лихой сюжетец… Господа, ну посудите сами: откуда им взяться, вторым оригиналам, если само их существование — полный абсурд! И с научной точки зрения, и с любой другой, разумеется, здравой. — Он оглядел присутствующих с вызывающей усмешкой и не удержался от сарказма: — Ведь так можно договориться до того, что в природе есть подлинники и третьи, и четвертые, и пятые.

— И даже десятые, — закончил на него Степанов. — Но нас интересуют те, что находятся у вас. И вы расскажете, откуда они появились. Одно нам уже точно известно: вам их приносит Душкин.

— Опять вы привязались со своим Душкиным! Повторяю: я не знаю такого! — раскричался Маркизов. — Меня ограбили, сперли картину, и мне же лепят совсем несусветное дело! Я буду жаловаться на вас, полковник Степанов!

— Желательно в письменном виде, — вмешался подполковник Лаптев. — Пишите ясно, аргументированно. С указанием фактов и дат.

— Я ему помогу. Продиктую сам, — благодушно сказал Степанов. — И заодно, Юрий Вадимыч, мы познакомим вас с Душкиным. Вы, небось, уже заинтригованы с головы до пят: мол, что он за птица такая, Душкин? Но для этого вам придется поехать с нами.

— Как бы не так! — злорадно прошипел Маркизов, одновременно прислушиваясь к чему-то.

Все остальное промелькнуло перед оперативниками, будто на кинопленке, прокрученной с удвоенной скоростью. Коллекционер подхватил с пола шест, крикнул «поберегись!», пробежал с шестом наперевес к открытому окну, опустил конец шеста за подоконник и, оттолкнувшись от невидимой опоры, вылетел на улицу.

Телкову почудилось будто во время его прыжка мимо дома проехала большая тяжелая машина. «Кому рассказать, не поверят, засмеют», — подумал лейтенант.

То же самое подумали и его коллеги, и врач «Скорой помощи». Они хором вскричали:

— Такого не может быть! От окна до земли метров двенадцать! Ему бы не хватило шеста. Не от воздуха же он оттолкнулся?!

— И все же у него получилось, — хладнокровно произнес Степанов, он один не высказал изумления. — Видимо, в этот момент под окном проезжал трейлер или автобус. И Маркизов использовал его крышу как точку опоры для шеста. Если вы заметили, здесь тротуар очень узок, и проезжая часть подходит почти вплотную к дому.