— Тимофей, — произносит Волибор над ухом. — Не против, если во время битвы я ими буду командовать?

— Как же вы задрали, — говорю. — Не я тут главный, а ты.

— Я был воеводой при старом удельном князе, я умею отдавать приказы и вдохновлять людей. Руководить битвой. Но вне их я ничего не решаю: я никогда не был из тех людей, что умеют врать не краснея, и просчитывают всё на сто шагов вперёд. А ты парень умный. Книги читаешь. Не заставляй нас выбирать главным Никодима.

— О нет, только не его, — смеюсь.

Никодим хоть и умён бесконечно, но он очень большой любитель подраться в любой ситуации. Он считает, что лучше подраться и проиграть, чем вообще не драться. Я с ним не согласен: проигрыш он всегда проигрыш. Если знаешь, что проиграешь, лучше найти другой путь и выиграть.

— Послушай Волибора, — шепчет в голове голос Веды. — Просто прими, что ты — главный.

— Ладно, — так же мысленно отвечаю ей. — Хорош бурчать.

Перед тем как разбрестись по домам собирать вещи в дорогу, я снова подхожу к Волибору:

— Как думаешь, мы справимся? Сможем взять крепость?

— Всё будет зависеть от того, сколько людей там осталось. Если безумец всё воинство увёл на Волгу, а в остроге оставил только гарнизон из десяти инвалидов, то мы без труда сможем отбить похищенных.

— А если там много воинов?

— Развернёмся и уйдём, — просто отвечает Волибор.

Ранним утром мы выступаем, и к вечеру должны прибыть в Ярый острог, чтобы освободить похищенных жителей окружающих деревень и убить всех, кто будет сопротивляться.

До появления крепости Стародум из земли осталось 12 дней.

На него напали целой толпой,

Воеводе приходилось сражаться одной рукой.

Ребёнок хныкал во второй.

Целый день мы идём к Ярому острогу.

Двигаемся по основной дороге между Новгородом и Владимиром на запад. Минуем деревни и отдельные домишки. Многие люди на дороге разбегаются в стороны при нашем появлении. Вроде и не выглядим как разбойники, но кто ж знает. Всяко лучше спрятаться, чем оказаться на пути целого отряда.

Наверное, стоило бы заходить в каждую деревню, спрашивать, кто из местных согласится отправиться с нами за уведёнными людьми. Может, ещё пару десятков человек насобирали бы. Каких-нибудь хмурых отцов, лишившихся дочерей. Но для задуманного нами дела хватит и тех, что у нас есть. Наверное, хватило бы меня одного с волшебным мечом.

Да, я в себе настолько уверен.

Оказалось, побеждать врагов очень просто, когда обладаешь оружием, способным разрубить человека в доспехах.

— Я тут был, — произносит Никодим, проходя мимо каждой деревни. — И тут был, и тут, и тут.

— Ты же из Вещего почти не выходишь, — отвечает Светозара. — Как ты мог тут бывать?

— В каждой из этих деревень я побывал ещё до того, как в Вещем меня приняли. Слонялся тут по лесам, еду воровал, спал в землянках. Чуть лешаки не утащили.

— Ты же говорил, что не помнишь ничего.

— Кое-что, оказывается, помню. Я тогда хворал много, вообще непонятно, как выжил.

Неплохой, конечно, Никодим путь проделал. Родился в Новгороде, скитался там по улицам как беспризорник, а потом пешком дошёл до Вещего. Триста вёрст по лесам, питаясь чем попало и ночуя где повезёт. Под конец пути его, истощавшего и без сознания, нашёл Игнатий.

Несладко ему пришлось, но теперь всё хорошо. Нашёл место для жизни, где все его любят.

По сравнению с Никодимом, Светозара вообще счастливица. Куча родственников, куча друзей, окружена теплом и заботой. При этом свободна как ветер.

— А вон там яйца куриные воровал, — Никодим указывает на далёкую деревушку в стороне от дороги. — Помнится, выпил целую кучу сырых, а потом меня стошнило. Так жалко было.

— Может, нам стоит зайти туда и извиниться? — спрашиваю. — За яйца украденные.

— Не-ет. Стыдно, ужас. Я же не со зла крал, а чтоб не сдохнуть.

— Зачем ты вообще из Новгорода в лес попёрся?

— А ты поживи в городе сиротой — поймёшь.

Топаем на запад.

Путь нам предстоит неблизкий: от Вещего до Ярого острога целый день пути. Утром мы вышли, так что на место прибудем только поздним вечером. Питаемся взятым с собой хлебом, в туалет ходим по расписанию, чтобы не останавливаться каждый раз, когда одному приспичит.

Гляжу на мужиков каролинских, а они всё больше мрачнеют. Оно и понятно. Напиться браги после сбора урожая, громко кричать и трясти рогатинами каждый может, а стоит отправиться на настоящее сражение, весь пыл пропадает. Многие уже наверняка жалеют, что покинули свою деревню.