Рина с хитринкой на лице немного жеманно раскрывает веер, нотариус в очередной раз переставляет перо с одного места на другое, с нетерпением ожидая, когда он сможет составить торговые договоры.

— Невероятно! Такой чистый, янтарный цвет! — с удивлением в голосе восхищается первый торговец, господин в темно-синем камзоле, поднимая бутыль к свету.

Его коллега, полноватый мужчина в дорогом шелковом жилете, поднимает вторую склянку.

— Аромат... божественный! И такая прозрачность... — он благоговейно вдыхает запах масла, откупорив пробку.

— Я готов забрать весь ваш запас! — заявляет первый купец, но тут же получает возражение от третьего торговца, молчаливого до этого момента мужчины в строгом темном костюме:

— Я прибыл первым и имею преимущественное право, — даже не двигаясь ухмыляется он. — Я предполагал, что меня здесь ждет уникальный продукт, и не ошибся.

Я сижу в удобном кресле во главе стола, наблюдая за их спором с легкой улыбкой. Через приоткрытые окна до нас доносятся крики чаек и плеск волн. Наверное, так ощущается триумф. Свежим, наполняющим и вдохновляющим на еще большие свершения.

Единственное, на чем я себя ловлю, что хотела бы, чтобы Тарден видел, что та, у которой “не на что больше взглянуть”, смогла дойти до своей цели. Посмотреть бы на его лицо, как изумленно будут блестеть его черные как беззвездная ночь глаза. Хотя, если быть честной, я просто хотела бы, чтобы он был рядом.

— Господа, господа, — примирительно произношу я, — у нас достаточно масла для небольших партий для всех. Вопрос лишь в цене...

Торговцы на мгновение замолкают, переглядываясь, а затем начинают наперебой предлагать свои условия, перебивая друг друга.

К вечеру мы сходимся на устраивающих всех условиях, грузим пробные партии на корабли, а также обсуждаем еще кое-какие вопросы. После чего я под чутким руководством Рины и нотариуса начинаю составлять первые приглашения на бал. А самое первое — для моей дорогой мачехи и Эренции.

Только перед самым сном у меня мелькает мысль, что у меня теперь есть деньги на оплату работ на новый посев, но нет рабочей силы. Надо что-то делать с Алброу.

— Я… то есть мы все проверили, — суетится Чес, бегая между ящиками и мешками в погребе, и постоянно оглядывается на свою подружку. — Все как и обещали! Я посчитал!

Подружка у него оказалась смышленая, но не волшебная — я ее не понимаю, но она, кажется, полностью осознает, что нужно. Осматриваю все, что есть, прикидываю, чего еще не хватает. Хотя, по-моему, уже всего более чем.

В доме все больше пахнет выпечкой, сладкими козинаками и халвой, искусство приготовления которых Лира и Лидия решили довести до совершенства.

Почти на все мои приглашения, как я и предполагала, пришли согласия. Даже от семейств, которых, как Рина сказала, принимают у самого короля. Интересно всем.

Рина всячески помогает мне и рассказывает, как правильно организовать бал, чтобы это удовлетворило запросы знати. Я порой чувствую себя глупой и необразованной (даже несмотря на высшее образование в нашем мире и совершенно не нужное тут умение обращаться с логарифмами), но сестру Варда это вообще не смущает никак. Она ко всему подходит со свойственным ей энтузиазмом, который передается всем. Даже господин Харрис приехал и привез с собой несколько хорошо обученных слуг.

Не могу сказать, что мне легко. Когда я планировала, все казалось очень примерным и весьма легким в исполнении. Но когда дело дошло до дела… Я начала жалеть, что все это придумала.

Но мне нужно было создать событие. А еще на этом событии осуществить план, который сложился до конца вот только-только.

— Отлично, Чес, — улыбаюсь я, присев на корточки перед мышонком. — Ты собрал своих? Мне надо, чтобы во время бала все-все гости были под наблюдением. Я должна знать, если кого-то потянет куда-то не туда.

— Ты же знаешь, я всегда на охране! — Честер горделиво выпячивает грудь и бьет в нее своей маленькой лапкой. — А с той каменюкой в подвале что? Не удалось узнать, что это?

— Узнать-то узнала, — трогаю подвеску на груди под тканью платья. — Только мне это ничего не дало. И вот тебе прямо персональное задание, мой рыцарь. Постарайся сделать так, чтобы никто не увидел эту дверь. Виноград, который мы посдирали, конечно, попытались вернуть на место, но сам понимаешь: человеческое любопытство не имеет границ.