— Разумеется, не только. Но я понимаю кое-что в людях. И я бы хотел, чтобы ты пошла ко мне на службу.

— На службу к тебе? Кем? — Анастасия недоверчиво покосилась на меня.

— Есть у меня идея. Хочу наладить добычу угля, а для этого нужны два-три боевых отряда. Ты возглавишь предприятие.

— А зачем мне для этого к кому-то наниматься? Я — вольная птица. Добычей и сама могу заняться.

— Не хочешь стабильности? Уверенности в завтрашнем дне?

— Эх, Фёдор, не понимаешь ты меня. В такой профессии, как у нас, не бывает уверенности в завтрашнем дне. Смерть может ждать за каждым углом. Но это лучше, чем тосковать в золотой клетке. Меня устраивает моя жизнь.

— У твоего врага Кугушева есть покровитель, а у тебя нет никого, поэтому тебе приходится прятаться. Предлагаю обосноваться здесь и работать через меня.

— Спасибо, что так за меня беспокоишься, но у тебя здесь почти ничего нет, только кусок земли а пятьсот десятин и три захудалые деревеньки. Прости за прямоту, Фёдор, но кому ты можешь покровительствовать?

— Зато есть сила и серьёзные намерения. Ты в меня не веришь?

Анастасия улыбнулась и посмотрела на меня:

— Я не привыкла верить обещаниям — только тому, что вижу собственными глазами. Но знаешь, я сразу поняла, что в тебе что-то есть. Подумаю над твоим предложением.

— Да, подумай.

— Ладно, я — спать, — Анастасия зевнула, прикрыв ладошкой рот. — Так устала сегодня, даже не представляешь. И там побегать пришлось, а ещё здесь какая-то ерунда творится, люди пропадают.

Я тоже устал, но спать не пошёл, а отправился на улицу. Прохаживался по дороге рядом с лагерем наёмников, думал о будущих промыслах. Дневной зной стих, духота ушла, наступили самые приятные часы.

Кроме меня, бодрствовал часовой, да три наёмника о чём-то болтали и смеялись у костра. Один из них смазывал разобранный пулемёт, лязгая деталями, второй чистил ботинки. Запах дыма щекотал нос.

Огонь костра освещал стоящий среди палаток трёхдюймовый миномёт. Не знаю, зачем он понадобился Гагариной, но он у неё был.

Ружейные хлопки, раздавшиеся со стороны перелеска, где находился заросший парк, заставили меня замереть на месте. Вначале я подумал, что это — наёмники упражняются в стрельбе, но когда сидевшие у костра бойцы шлёпнулись пузом на траву, я понял, что у нас — проблемы. Засвистел в свисток и часовой, поднимая тревогу. Из палаток стали выскакивать люди с винтовками в руках.

Стрельба звучала всё активнее, зарокотал пулемёт, засвистели пули. В лагере начался хаос. Кто-то куда-то стрелял, кто-то кричал, чтобы помогли раненым. В темноте было трудно разглядеть, что творится даже в сотне шагов от меня, а лес, откуда по нам вели огонь, и вовсе сливался с чернотой ночного неба.

— Они там, в лесу! — кричали наёмники.

— Туда стреляй, туда! Прижмите их огнём.

— Миномёт готовьте! Кто у миномёта?

Я побежал к дому, чтобы разбудить своих, и на крыльце столкнулся нос к носу с Анастасией, которая уже проснулась и, видимо, спешила к своим.

— Что за стрельба? — спросила она.

— Говорят, из леса стреляют. С запада.

— Мать твою! Неужели Кугушев до меня добрался?

— Потом разберёмся. Вначале надо выбить их оттуда. Беги к своим, а я — за шагоходом.

Из дверей выскочил Радогор.

— Собирай всех наших и жди во дворе. За ворота не высовывайся. Из парка стреляют. Не знаю, кто, — кинул я ему и побежал в гараж.

Шагход спокойно сидел на своём месте. Короб с пулемётной лентой был подготовлен заранее, поэтому возиться долго не пришлось. Я забрался внутрь и включил огненный артефакт. Он за пару минут нагрел воду в котле, подняв давление до нужного показателя. Не опуская защитный колпак, я вышел из гаража. Охранник открыл ворота. Повторяя механическими ногами мои движения, машина бодро потопала к лагерю наёмников. Перед собой я создал овальное силовое поле, прикрывающее шагоход, но при этом позволяющее вести огонь из пулемёта.

Осталось только противника найти, но в густом ночном мраке я не видел ничего, кроме дульных вспышек. По ним и стал ориентироваться.

Ночь загромыхала десятками выстрелов. Хлопали ружья, постукивали пулемёты, повсюду сверкали дульные вспышки. Миномёт тоже подключился, и на другом конце поля заухали редкие взрывы. До леса было почти полверсты, поэтому и речи идти не могло о том, чтобы пользоваться магией. Приходилось работать из стрелкового оружия. Я палил наугад. Даже прицел не видел в темноте. В меня, правда, тоже никто не попадал. Лишь две шальные пули выбили искры из моего силового поля.

Лес, что находился рядом с домом, был не совсем лес, а скорее, парк — заросший, неухоженный, но всё же парк. Игнат сказал, что предыдущий владелец поначалу пытался обустроить рощу, а потом забросил. Там были пруд, несколько дорожек и лавочек, но дорожки потонули в траве, лавочки сгнили, а пруд зацвёл. За парком раскинулось поле, а за ним находилась деревня, принадлежавшая князю. С той стороны и пришли неизвестные, и я мог лишь догадываться, кто это мог быть.

Удерживая силовое поле, я зашагал вперёд, продолжая посылать очереди по три-четыре патрона в сторону врага. Было рискованно подходить слишком близко, но я делал ставку на то, что неприятель, увидев боевую машину, испугается и отступит.