Вот и сейчас, по телу пробежало легкое возбуждение от общения с столь красивой девушкой, и в тот же миг нейросеть пустила по телу легкую боль.

Понял, не дурак.

— Ван! — девушка внезапно взяла меня за руку, — Я хотела тебе кое-что сказать! Это важно! Очень!

Ее изумрудно-зеленые глазки сверкали какой-то неожиданной решимостью.

Неужели… Сейчас будет признание в любви? Только не это! Вот вообще некстати! Надо не дать ей договорить.

— Сестренка Сяочжу, послушай…

— Но…я хотела…

— Подожди, сестренка. Я очень спешу. Видишь ли, — я оглянулся, а потом сказал правду, — на секту напали, все мои собратья мертвы…

Девушка резко побледнела.

— Поэтому мне нужно срочно бежать, иначе меня найдут и убьют, понимаешь?

Она кивнула и стиснула зубы, а на глазах появились слезы.

— Эх…братец Ван… — покачала головой Сяочжу, одновременно пожирая меня своими глазами, словно вбирая в себя мой образ, — жаль, что тебе приходится уходить…убегать… Я так хотела бы поговорить с тобой…хоть немного…подольше, о жизни…о любви…

Смущаясь и краснея, она поправила волосы, приняла позу пообольстительнее — с изгибчиком.

Жаль, конечно, что такое сокровище пропадает: в той жизни я бы не упустил такую девушку, но тут… Тут я раб контрактных обязательств и Праведного пути.

Я оглянулся назад, на пылающую секту и клубы дыма.

— Понимаю… — сникла как-то девушка. — Братец Ван окончательно покидает наши края…да?

— Да. — ответил я ей честно. — Таков путь.

[Таков путь.]

Через секунду, с чувством легкого сожаления в душе, я зашагал прочь из деревни, оставляя позади расстроенную девушку. Внутри было неприятное ощущение от того, что сделал больно. Пусть и не специально.

«Жестокий ты человек, Ван. Так поступить с девушкой…»

Я только фыркнул и перешел на легкий бег. Луна щедро освещала мне путь.

Через два часа пути дорога от деревеньки вывела меня на старый каменный тракт. Еще использовавшийся. Остатки былого величия какой-то из древних империй этого мира.

Три года я сидел на одном месте. И тут… Оказавшись на тракте, я вновь ощутил, что рванул в огромный незнакомый мир, где меня ждут приключения или неприятности. Хотя, скорее всего, и то, и другое.

Воздух свободы пьянил.

Я шагал вперед.

В эти места я больше не вернусь.

????

Несколько часов спустя

Деревня Нежные Холмы

— Всем стоять!

Громкий голос, прозвучавший сверху, заставил всех крестьян, тащивших скарб погибшей секты, застыть на месте и поднять головы вверх. Они напоминали застигнутых врасплох тараканов, шарящихся по кухне, когда хозяин вдруг среди ночи включил свет. Так они и застыли. Как воришки. Собственно, ими они и были.

В воздухе зависли два человека — мужчина и женщина.

— Награбленное на пол! — рявкнул мужчина.

Послышался грохот. Все побросали на пол награбленное. Крестьяне — очень понятливые люди, и если пара могучих культиваторов говорят, что надо что-то сделать — они это сделают.

Бам!

Девушка-культиватор приземлилась на площадь в центре деревни.

Какая красивая, — подумала Сяочжу, которая вместе со старухой Мень всё еще сидела на лавочке. На культиваторше, спустившейся с небес, был блестящий черный шелковый халатик с изящно вышитыми узорами. Сяочжу посмотрела на этот халатик, потом на свою грубую одежду из однотонной ткани, потом снова на халатик, и чуть не разревелась. У нее таких красивых вещей никогда не было и быть не могло.

— Есть тут выжившие из Секты «Девятого Бессмертного»? — громко спросил мужчина.

— Нет!

— А вообще выжившие были?

— Были, — вдруг выступил вперед пожилой крестьянин, — Когда начался пожар, один из них сбежал.

— Что у него было с собой, какие вещи? — вышла вперед миниатюрная девушка.

— Да никаких…— почесал голову старый крестьянин. — Кроме убогого кувшина, почитай, ничего и не было.

Мужчина и женщина переглянулись.

— Кувшин, говоришь?

— Агась, маленький, уродливый. Я еще подумал: «Ты что, парень, не мог чего поценнее из секты взять? С такого только кур кормить, или по нужде справляться».

— Как выглядел сбежавший?

— Так это ж послушник Ван. Красивый, как баба, тьфу. По нему все наши дурочки сохнут.

— Значит, красивый послушник по имени Ван с кувшином? Верно? — переспросил мужчина.

— Агась.

Оба культиватора отошли в сторонку, чтобы их никто не слышал. Вот только слух у Сяочжу был намного острее, чем у обычного человека и тому были причины.

— Послушник сбежал и забрал кувшин, надо его найти.

— Во-первых, мы дождемся Чжена — он может выследить кувшин по метке. Если мы не достанем этот гребаный кувшин твой дед с нас три шкуры сдерет.